Ее смех эхом отдается в моей голове. Как и смех Айзека. К сожалению, я не могу снова услышать его вживую. Но могу попытаться заставить Айви рассмеяться или хотя бы улыбнуться. Это удивительно, потому что это не мой типичный образ действий. Но она словно разбудила что-то внутри меня, распахнула дверь и ждет меня по ту сторону.

Я не могу переступить порог. Но она открыта. Это уже начало.

Переминаясь с ноги на ногу, обдумывая свои дальнейшие действия, я прочищаю горло.

— Пока ждем Расти, не хочешь ли вместе со мной проверить деревья?

Айви сияет и поднимается на ноги, как будто рада, что ее включили в это дело.

— Не знаю, что это значит, но я с удовольствием.

Я укутываю ее своим дополнительным зимним снаряжением, и Птичка следует за нами на улицу. Сегодня утром я первым делом расчистил лопатой и снегоуборщиком основные тропы. Когда пробираемся по ним, на моем лице появляется непрошеная улыбка.

— Что? — спрашивает Айви, словно почувствовав перемену в моем выражении лица.

— Ты похожа на миссис Зефир.

Одетая в мою безразмерную одежду, ее приглушенный смех доносится из-за шарфа, закрывающего нижнюю половину лица. Звук проникает глубоко, успокаивает меня и пробуждает то, чего я давно не чувствовал.

Радость.

Когда добираемся до засаженного участка, я с помощью специального шеста со щеткой сбиваю снег с деревьев. Показываю Айви, как это делать, но она неправильно выбирает угол, и снег покрывает ее свежей зимней белизной.

— Теперь ты действительно похожа на зефир, — говорю я со смехом.

Она отмахивается, и тут что-то бьет меня в грудь. Инстинкты подсказывают мне бежать в укрытие, но повреждение на передней части моей куртки белое. Никакой крови. Никакой опасности. Сделав глубокий вдох, я смотрю на Айви.

Айви подмигивает.

— Попался.

— Ну, понеслась.

Мы собираем снег и кидаем его друг в друга. Конечно, у меня преимущество, потому что мое снаряжение мне подходит. Но она хитрит и несколько снежков попадают в цель. В меня. Птичка прыгает и скачет за ними, пытаясь поймать снежки в воздухе зубами, прежде чем они попадут в цель.

Вскоре мы уже подшучиваем друг над другом.

Я попадаю снежком ей в бедро. Она на мгновение замирает с расширенными глазами, а потом падает в снег. Я бросаюсь к ней, беспокоясь, что бросил слишком сильно, хотя и старался рассчитывать свою силу.

На четвереньках я опускаюсь на снег рядом с Айви. Ее грудь вздымается и опускается. Она смотрит на небо, и на ее лице появляется улыбка. В один момент Айви взбирается на меня и с близкого расстояния бьет снежком в грудь. Мне не больно. Я даже не чувствую холода. Скорее, ее теплая и желанная тяжесть прижимается ко мне, напоминая, каково это ощущать контакт, связь.

Ее смех эхом отражается от склона горы.

Из меня вырывается звук, которого я давно не слышал.

Айви улыбается, и я понимаю, что тоже смеюсь.

Обхватив девушку за талию, я мягко переворачиваю ее, притягивая к себе.

Мы играючи боремся в снегу, пока оба не начинаем запыхаться и снова не падаем на спину, уставившись в чистое голубое небо.

Айви должно быть поворачивается ко мне лицом, потому что снег скрипит от ее движения. Я чувствую ее взгляд на себе. Я перевожу свой, чтобы встретиться с ее светло-голубыми глазами с серебристыми прожилками. Меня пронзает волна.

Что-то теплое и уютное плывет между нами.

Если протяну руку, то смогу дотронуться до неё. Держать ее в руках. И что тогда? Что бы я с ней сделал?

Я бы сказал ей, что не хочу, чтобы она покидала гору. Что хочу сделать ее своей.

И это пугает меня.

ГЛАВА 7

Взгляд карих глаз Луки смягчается и фокусируется на мне с какой-то нежной интенсивностью, которую я не ожидала от Чудовища.

По мне пробегают мурашки.

Уголок его губ приподнимается в кривой ухмылке. Затем, к моему изумлению, к нему присоединяется другая сторона. Полная улыбка. Я получаю полную улыбку мистера Зефира — Луки Косты.

Моя улыбка совпадает с его.

Это тот самый момент?

Что бы это ни было, сердце бьется о ребра.

Я протягиваю руку. Лука вздрагивает, но потом успокаивается, когда я кладу свою руку в огромной перчатке на его лицо. Возможно, это не Птичка была напугана и отстранена, когда появилась на участке. Возможно, Лука сам был раненым животным. Или они оба. Мы все трое по-своему.

Его взгляд не отрывается от моего, словно отслеживая каждое мое движение, чтобы быть готовым защитить себя в случае необходимости. Я хочу сказать ему, что не причиню ему вреда. Даже снежком. Хотелось бы мне дать такое обещание. Не то, чтобы я намеренно причинила ему вред. Но я в бегах, и, наверное, не стоит впутывать в это Луку.

— Вы не так уж плохи, мистер Зефир. — Я стараюсь не улыбаться слишком широко и не скалить зубы. Кажется, это может отпугнуть зверя.

— Не уверен в этом. — В безмятежное выражение лица проникает тень, когда он не соглашается со мной.

Похоже, мы оба являемся свидетелями битвы между тем, чего мы желаем, и секретами и шрамами, которые скрываем.

— Нужно пойти внутрь и согреть тебя. — Голос Луки звучит низко.

— Кто сказал, что мне холодно?

Он берет мои руки в свои и поднимает меня на ноги.

— Ты дрожишь, Зефир.

— Эй, ты же мистер Зефир.

— Уже нет.

Я снова смеюсь, и, к моему удивлению, Лука улыбается всю дорогу, когда мы направляемся внутрь.

После «распаковки» мы раскладываем нашу зимнюю одежду на деревянном стеллаже для сушки в прихожей.

— Сейчас бы горячего какао из закусочной со всеми добавками, — говорю я.

— Я мог бы совершить полярное погружение, — бормочет Лука, разжигая огонь.

— Ты имеешь в виду прыжок в замерзший пруд в зимний день? — Я видела в новостях, как люди делают это.

— Это полезно для иммунной системы. Тренирует тело, чтобы выдержать испытание.

— Скорее, поймать свою смерть. Я едва избежала этого прошлой ночью.

Лука поднимает и опускает плечо, словно жизнь на горе сопряжена с такими опасностями. Как будто он предпочитает жить на краю. Наверное, это осталось от его высокоадреналиновой армейской жизни.

Что касается меня, то я не большой поклонник этого. Надеюсь только на то, что Райф уехал в другой город и не ищет меня до сих пор.

Но я не хочу думать об этом прямо сейчас, пока нахожусь в этом зефирном, снежном мире фантазий. Да, снова идет снег.