разве можем иметь детей? — Поразилась Елица, поплотнее сдвигая ножки и с опаской смотря по сторонам.

— Теоретически… Если воспользоваться цветком папоротника… — Задумалась Желя. — Любой может зачать ребенка. Но без него нам ничего не светит. Только по-хлюпает все между ног и все. — Рассмеялась она, показывая на промокший подол сарафана. — Но это место особенное и, эти девушки жаждали разбавить род новым семенем. Вы ведь видели, как они сильно похожи друг на дружку. Странно, что не рыжие. Они уже много веков не вносили новой крови, став, по сути, одной большой семьей. Вот и решили воспользоваться моментом, устроив это представление специально для гостей.

— Теперь понятно. — Хмыкнул я, облокачиваясь на стол.

Стоило только расслабиться, как на моих коленях тут же оказалась девушка, едва-едва прикрытая потасканным платьем. Ее грудь чуть не вывалилась мне прямо в лицо, когда руки обхватили шею.

— Иди. — Опередив даже мои собственные мысли, улыбнулась Желя. — Только не задерживайся. Скоро начнет темнеть, а нам еще нужно кое-что обсудить.

Радостная девушка, подпрыгнула на месте, хватая меня за руку и, не дожидаясь, пока встану из-за стола, потянула куда-то за дома. Не забыв при этом, одарить женщину счастливой улыбкой и благодарно кивнуть.

Пока бежали, отдаляясь от общей гулянки, наткнулись на несколько уединившихся пар. Причем в одной из них заметил трудящегося над местной девушкой Колояра, а в другой, довольно охающую Боянку. На нас они если и обратили внимание, то совсем незначительное, словно никого и не видели. А мы не стали задерживаться, сразу меняя место назначения.

Девушка привела меня на небольшую полянку, отделенную от остальной деревни большим сараем, стоящем на отшибе. Внутри то же кто-то охал и ахал, так что она не стала ломиться внутрь, а просто завела за угол и принялась стягивать с меня штаны, подвязанные обычной веревкой. Ни о каких играх речи не шло, ей нужно было всего лишь получить порцию семени, для продления рода, а я уже просто не мог терпеть, промучавшись весь вечер с оттопыренными штанами. Чем безумно смущал всех присутствующих и, разочаровывал отказами.

Девушка охнула, когда я резко развернул ее лицом к стене и стал задирать длинную, почти до самой земли, юбку, но на этом все ее показное смущение и закончилось. Она сама помогла справиться с тканью, надежно зафиксировав ее на талии и прогнулась, широко разводя ноги. Член уже рвался в бой и, смысла оттягивать этот процесс не было никакого.

С первых же движений местная заскребла рукой по бревнам сарая, взвыв на пол деревни. Но ни ее, ни, тем более, меня, это нисколько не тронуло. Наоборот, мы только активнее начали двигаться друг на встречу другу, стараясь довести процесс до предела как можно скорее. И у нас это успешно получилось. Всего пара минут и, она довольная, чмокнув меня в щечку, помчалась обратно, на ходу одергивая юбку.

— Ну дела. — Пробормотал я, так и стоя со спущенными штанами.

— И не говори. — Из-за угла показалась знакомая девушка, которой никак не ожидал здесь увидеть.

— Что ты здесь делаешь?! — Напрягся я, начиная судорожно подтягивать штаны, что при стоящем члене и отсутствии трусов, оказалось не самым простым занятием.

— Пришла попросить прощения… — Ярко желтые глаза закрылись, а вместе с ними склонилась и голова. — Я не должна была этого делать. Я навредила тебе, тем самым очень опечалила Грознегу.

— А за это тебе прилетело от хозяйки. — Ехидно усмехнулся в ответ, наблюдая как Аннабель вздрагивает при одном лишь упоминании о таинственной хозяйке. — Ты ведь из-за нее здесь?

— Нет. — Голос ящерки стал еле слышен, особенно на фоне доносящихся отовсюду стонов. — Хозяйке не было до вас дела. Она даже похвалила за мою глупость. Но она не имеет надо мной полной власти. Лишь один человек, которого я не могу называть, может приказывать мне.

— Можешь не продолжать. Вторым после Кощея идет Буеслав.

От упоминания об избраннике повелителя загробного мира, Аннабель еще сильнее вздрогнула. Ее глаза испуганно распахнулись и уставились на меня двумя желтыми овалами вертикальных зрачков. Губы задрожали, а руки принялись теребить тонкий поясок.

— Не говори о нем здесь. — Пискнула она, словно ожидая, что тот вот-вот окажется за спиной и сурово покарает Змея Горыныча.

— Не переживай. Пока я здесь, он не покажется. Этот колдун ведет свою собственную игру, заманивая нас в ловушку.

— Это не так! Но вам не надо идти до конца. — Горячо зашептала она, делая робкий шаг мне на встречу. — Вас ждут сотни высокоуровневых созданий. А еще, тысячи средних. Я такого никогда не видела. Нави больше нет, ее почти стерли, превратив в нечто невообразимое. Эти дурацкие приборы сломали всю систему, превратив чистилище в сущий ад. Весь загробный мир погрузился во тьму и, уже даже таким как я, прошедшим огонь и воду, и медные трубы, становится не легко отбиваться от наглецов, наплевавших на все.

Если прежде сотый ранг был уже чем-то выдающимся, то теперь и двухсотым никого не удивишь. Убивают всех и везде. Война идет не только за ресурсы, но и ради удовольствия. Смерть настигает всех без исключения. Не осталось безопасных мест. В любое время дня и ночи тебя могут подкараулить и напасть со спины. А то и вовсе проникнуть в твой неприкосновенный дом и перерезать горло во сне…

— А как же жнецы? — Задал я вопрос, пока ящерка переводила дыхание после эмоционального спича.

— Они не успевают. — Снова печально повесила она голову, за одно опуская и руки. — Мир был настроен на совершенно другие условия. Никто не мог подумать, что когда-нибудь наступит такой момент, когда наплюют не только на правила, но и на самих богов. А с приходом этой, системы, все окончательно рухнуло. Если кого-то и наказывают, то совсем не многих. Да и их примеры больше никого не впечатляют. Тьма дает возможность каждому воплотить свои желания, наплевав на мораль и последствия.

— Значит, ты пришла только ради того, чтобы предупредить?

— И извиниться… — Руки Аннабель снова нервно задергались, словно не зная, куда им деться. — Я не хотела ее убивать. И, мне запретили это делать. Все вышло случайно! — На последних словах, из уголков ее глаз, скатились две тоненькие струйки, от чего мне самому стало не по себе. — Я понимаю, что ты теперь меня ненавидишь за это и, ни на что не претендую. Просто хочу, чтобы ты и дальше жил… — Ее яркие глаза окончательно заполнились влагой, которая уже стекала четырьмя крупными дорожками, оставляя следы на черном материале того самого комбинезона, что некогда был куплен за мои