Аналогичные посольства в Ригу отправились чуть позже из Пскова и Новгорода.

В этих городах тоже произошла смена правителей, и вряд ли это пошло им на пользу. Во Пскове победила партия, ориентированная на союз с германцами. Видимо, поэтому псковичи изгнали из города князя Владимира. С этого момента он появляется в летописях уже под именем Владимира Ряжского (Ржевского), хозяина владений своей супруги.

Политика дело такое, а в городах, подобных Новгороду и Пскову, на вечную признательность и благодарность нечего было рассчитывать вообще. Псков вступил к этому времени в конфликт с грозным и могущественным князем Ярославом Всеволодовичем, с которым Владимир Мстиславич не раз ходил в совместные походы и против литвы и против крестоносцев. Искать поддержки против него можно было только у немцев, по-прежнему имеющих в Прибалтике и вес и силу. Да и сам Владимир к этому моменту был уже не молод.

Псков, видимо, решил найти себе сильного и надежного союзника на западе. С 1224 года Псков все больше склонялся к укреплению мирных и дружеских отношений с Ригой, а крестоносцы нашли первый из русских городов, потенциально готовый войти в католическую веру. Вот такие случаются чудеса! Но пока на княжении во Пскове сидел сам Владимир, ни о каких мирных переговорах и договорах с немцами речи идти вообще не могло. Он бы и сам на это не пошел, и другим не дал. Князь органически не терпел братьев-рыцарей. В итоге псковичи сделали выбор не в его пользу. Их интересовал новый альянс на западе.

Бывшие враги на недолгий срок становятся союзниками. На недолгий, потому как уже появился другой князь, ненавидящий немцев столь же люто и не менее славный и умелый, чем Владимир. Князь, с которым в будущем будет считаться сам Батый. Князь, с которым Владимир Псковский пойдет в свой последний поход. Имя его Ярослав Всеволодович. Но к нему мы вернемся чуть позже.

Однако не одни немцы почувствовали слабость новгородцев. Как только Михаил Черниговский уехал, город, оставшийся без князя, получил первый удар.

Литва совершила набег на новгородскую землю. Войско, которым они напали, было отнюдь не мало. Видно, что литовцы готовились и знали, куда и когда надо бить.

По свидетельству Татищева, «Лета 6733 (1225) Литва, собрався в семи тысячах, пришли на области новогородскую и торопецкую… и много зла сотвориша Новугороду… купцов побрали и многие волости пожгли». Собственно, за этим разбойники и шли. В этот раз они так сильно размахнулись, что под удар попал Торжок, а также были задеты княжества Смоленское и Полоцкое, подписавшие с крестоносцами мир и бывшие в данный момент достаточно уязвимыми.

И что после этого? Кто может выступить реальным щитом от такой угрозы, от такого беспредела? У кого хватит силы вступиться за честь Русской земли? Кто в отличие от балабола Мстислава Удатного сумеет не только на словах, но и на деле продемонстрировать свою удаль и мощь перед «западными партнерами»?

Вы удивитесь, но герои все те же. Они менее заметны, но куда более эффективны. Обратимся к летописям. Что они говорят?

Переславль-Залесский. Родина Александра Невского. Фото М. Елисеева

А говорят летописи, что князь Ярослав Всеволодович «услыша о том сжалился» и, немедленно выступив с войском из Переславля-Залесского, пошел в погоню за литовцами.

Понятно, что Ярослав действует не только от бескорыстия, ибо литовцы уже угрожают как его волости, так и Владимирскому княжеству. Но это нисколько не умаляет ни его поступка, ни его доблести.

Вместе с князем Ярославом в свой последний поход выступил воинственный Владимир Мстиславич Ржевский (Псковский) с сыном, а также торопецкий князь Давид. Он с торопчанами «вышел позади литвы», отрезая ей, таким образом, путь к отступлению.

Князья послали за новгородцами, чтобы и те поучаствовали в общем деле. Однако новгородцы хоть и выступили в поход, но быстренько возвратились назад, к коалиции князей не примыкая и в баталию не вступая, излишнего воинского пыла и патриотизма не проявляя. Возможно, уверовав, что опасность, угрожающая непосредственно им, миновала, решили кровь свою зазря не проливать. Может быть, господа новгородцы посчитали, что литовцы и так угнаны довольно далеко и их интересы больше не затрагиваются, а может, не решились выступить в поход без князя. Гадать не будем. Но в этом весь Новгород.

Князей же потеря союзника не остановила, они решили примерно наказать агрессоров. Их дружины догнали беглецов близ Усвята и на Ловати близ Русы учинили врагу жестокий бой. Как пишет Татищев: «Литвы побили до 2000 и полон весь возвратили, а протчие разбежались».

Или как глаголет летопись: «Ярослав победи литву и много их изби, а князя их изыма, а полон весь отнял». Победа была полной! Даже литовские предводители и те были захвачены в плен. Правда, у русских тоже не обошлось без потерь. В кровавой сече погиб князь Давид Торопецкий (с этого момента Торопец официально перешел во владения Ярослава), а Ярослав потерял в сражении своего меченосца Василия.

Вот что значит истинные ратоборцы.

Говорят, что Владимир скончался вскоре после этой сечи.

Память Пскова оказалась короткой, а Ржев увековечил имя своего героя. Известно, что княжеские мощи Владимира и Агриппины в XVII – первой половине XVIII века почивали под спудом в Успенском соборе в Ржеве, а над ними была устроена деревянная резная позолоченная гробница и сень с иконостасом. В начале XX века по супругам в Ржеве служились панихиды, а архиепископ Димитрий включил их имена в «Алфавитный указатель местночтимых святых Тверского края». В современных церковных календарях, изданных Московской патриархией, день памяти святых, как и в древности, установлен по старому стилю 15, а по новому 28 июля. 28 июля принято считать днем памяти не только святого Владимира Киевского, но и святых Владимира и Агриппины Ржевских.

Как видим, княжеская чета издревле почиталась в Ржеве и была погребена в соборном храме города. Над их могилами, расположенными рядом, до 1745 года сохранялась гробница. Сейчас здесь обелиск Победы. Это, пожалуй, и все, что осталось в память о русском богатыре, не жалевшем жизни своей для защиты русских северо-западных рубежей. О первом князе, остановившем крестовый поход на Русь.

С 1222 года в борьбу с крестоносцами вступает Ярослав Всеволодович. Перенимая, таким образом, эстафету у Владимира Псковского.

Еще раз напомним. К этому моменту все плоды победы Псковского князя над орденом под Оденпе были утрачены практически полностью. Епископ Альберт с пользой использовал время, данное ему русскими, и меченосцы восстали из пепла. Набрали силу, окрепли в мышцах и даже стали проявлять привычную для них агрессию. Старый противник вновь был в седле. Правда, теперь он был уже умнее, а значит, опаснее. Приходилось начинать все по новой. Таким образом, борьба русских и крестоносцев в Прибалтике вышла на новый виток.