– Примерно, – согласился гость Аврорский.

– Я, правда не уловила, чтобы она сильно волновалась поначалу, – заметила я, потом сменила тему. – Кстати, она сообщила кое-что интересное о женихе той Ольги, жаль, что знала немного. Сестра осталась довольна, и никто никого не винил.

– Но вы мне не верите, – заметил Кирилл Аврорский. – Думаете, что…

– Потому что вы приехали вслед и поспешили с объяснениями, – я признала очевидное.

– Вы правы, я приехал не за тем, – в свою очередь признался гость. – Ольга никогда не скажет, знаем только мы с нею, но эта парочка украла с дачи вещь большой ценности. Мы никуда не обращались, придумали объяснение, не искали ни его, ни её. Ольга не хотела ни в коем случае. Боялась, что пропажа может всплыть в процессе поисков. Тогда мы очень не хотели, чтобы кто-нибудь знал и занимался. Из-за этого вышли большие неприятности. Ольга и сейчас не знает, что я буду сознаваться.

– Да, поистине тайна, как в пустой ризнице, – признала я. – Отлично. Вы мне расскажете?

– В общих чертах, если разрешите, потому что предыстория очень длинная, – посулил Кирилл Аврорский. – Видите ли, на той зимней даче, где временно поселилась та Ольга и её, с позволения сказать, жених… Там на верхнем этаже хранились коллекции, собранные дедом Ольги, профессором минералогии Киреевским. Потом это стало основой музея, а тогда…

– Музей и поныне там? На бывшей даче? – я встряла с ненужным вопросом.

– Именно. Вы хорошо подготовились, кстати, – подтвердил Аврорский, затем продолжил с того же места. – А тогда на верхнем этаже, в практически нежилом помещении… Ну как бы объяснить короче… Ладно. Главный минералогический музей МГУ в свое время вернул деду Ольги часть экспонатов, и отвергнутая коллекция хранилась у него на казенной даче как бы за недоказанностью – с научной точки зрения. Так сложились обстоятельства, а если короче, там были минералы большой ценности, но с недостоверной историей. То есть их приобретение осталось невыясненным. И подлинность тоже, в главном музее сочли, что это не совсем достойные экспонаты. Хотя они были в запасниках много лет без сомнения, но потом коллекции бесславно вернули, и все о них забыли. Однако в семье история пересказывалась, Ольга отлично знала, о чем шла речь, и даже показывала подружке и парню. Камни, то есть. В особенности самый интересный. Он хранился вместе с другими, не такими ценными, из тех же шурфов, но выделялся. Даже имел название «Потерянная заря», потому что много лет пребывал в неизвестности, его обнаружил и отдал в музей дед Ольги, а нашел его научный руководитель. Но это не важно. Довольно крупный камешек розово-желтый, поэтому такое название. Дед Ольги утверждал вслед за учителем, что это уникальный природный алмаз, найденный в кимберлитовых трубках в Восточной Сибири, там были и другие, поменьше. А в музее МГУ провели анализ и не согласились, говорят, что из конъюктурных соображений. И вот, когда парочка скрылась с горизонта, не сразу обнаружилось, что «Заря» исчезла вместе с ними. Кто взял, когда и как – осталось тайной. Не исключаю даже, что не они. Дача открывалась гвоздем, истопник-студент Алик учился в «Керосинке» имени Губкина, то бишь не был чужд наукам. Но его-то я расспросил, как следует.

– Нельзя ли обойтись без истопника? – попросила я. – Не то можно запутаться.

– Ладно, считаем, что истопник в этой истории лишний, – согласился рассказчик. – И без него полна коробочка. Так вот моя Ольга не хотела признавать, что подружка присвоила ценный экспонат. Тем более, что Ольга сама показала камень и рассказала историю, понятно, что вышло глупо и обидно. И когда камня хватились через несколько лет, она сочинила апокриф, куда камень делся во второй раз, приплела покойного деда Киреевского. Вроде того, что он велел вернуть на место… В семье был страшный раздор, я не советовал, но она стояла на своем. И подругу выдавать не хотела. Полный тупик.

– И теперь что? – осведомилась я со всей возможной невинностью. – Камень объявился?

– Да нет, вы ничего не поняли! – почти рассердился гость. – Я для того вам говорю, чтобы вы поняли, насколько это сложно. Во всяком случае для Ольги. Все, что связано с исчезновением подруги, для неё – больной вопрос, много чего наложилось.

– Ага, более-менее поняла, – сказала я неискренне, Кирилл Аврорский меня не убедил, хотя очень старался. – Теперь, если мы найдем Ольгу Славич, то надо спросить о судьбе «Потерянной зари». Не загнала ли она камешек по дешевке, так следует понимать?

– Если и загнала, то не скажет, – ответил гость. – Нет никаких доказательств. Но если отыщете этого жениха, то у него можно спросить, или я спрошу конкретно!

– Как у истопника? – поинтересовалась я.

– Истопника мы уговорились оставить, – с досадой напомнил Аврорский. – Хотя мыслите вы в русле… Я бы не возражал побеседовать. Для этого, кстати, и пришел к вам, невзирая на неловкость. Если с этим «женихом» у вас получится, то дайте мне знать. Но ради Бога, не трогайте камень, то есть не упоминайте. Вы ничего не знаете, договорились?

– Понятно, тогда договоримся так, – отчасти согласилась я. – Если жених найдется, то мы спросим о невесте, а вам сообщим координаты. Идет?

– Вполне, – согласился Аврорский охотно. – Но ни слова Ольге.

– Отлично, однако у меня имеется довесок, прямо сейчас, – добавила я. – Сами видите, искать жениха придется сложно, мне не под силу, и время поджимает. Поэтому если вы будете так любезны и сообщите свою информацию, будет очень полезно. Ольга указала базовые сведения, а мы бы поработали с художественным образом. Все, что вы знаете и помните.

– Однако же, – возразил Кирилл Аврорский. – Во-первых, я сильно предубежден, во вторых, конкретно мало что знаю. Ни фамилии, ни имени, ни места жительства, ни предмета обучения.

– Расскажите, что помните, – поманила я, сама не знаю зачем, работала, как полная дурочка на автомате. – Чем нелицеприятнее, тем лучше. Эмоции вызывают четкие воспоминания. А вам зачтется, я буду копать с охотой, если вы меня заинтересуете. На самом деле мне в ближайшее время делать особенно нечего, я стану искать фигуранта, как книжку читать. Примерно, как в «белой женщине» копали тайну зловещего баронета, правда угробили беднягу в процессе, опять же в ризнице, правда, в другой.

– Однако, – повторился Кирилл Аврорский. – Память у вас на детективы – просто оторви да брось! Сами не сочиняете?

– Вот нароем вашего жениха с камнем, то – пожалуй что, – похвасталась я. – Какой дивный материал! Сбежавшая парочка, пропавшая невеста, украденный камень, потерявшийся жених-грабитель и благородные пострадавшие. Не искушайте, право слово!

– Ладно, если вы так мыслите, то Бога ради, – согласился Кирилл