Кэтрин уже с трудом сдерживала гнев.

— Если я узнаю, — процедила она, — что в этих постыдных книгах зарегистрировано новое пари, касающееся меня…

— О нет, — перебил ее лорд Монфор. — Это будет частное пари между вами и мною, мисс Хакстебл. Нет, пардон, между мною и мною, так как вы продемонстрировали неспортивное отношение и отказались участвовать в пари.

— Понятно, — пренебрежительно произнесла Кэтрин. — Отныне меня будут постоянно донимать, не так ли? Ради вашего личного увеселения? Действительно, лорд Монфор, вам, видимо, ужасно скучно.

— Донимать? — удивленно воскликнул лорд Монфор. — Я бы назвал это ухаживанием, мисс Хакстебл.

— И тогда, если бы вы преуспели, я осталась бы с разбитым сердцем, — сказала Кэтрин. — Однако этому не бывать, о чем я с радостью заявляю.

— Но ведь и я могу остаться с разбитым сердцем, — заметил лорд Монфор, наклоняясь к ней. — Другая часть пари заключается в том, что вы заставите меня полюбить вас.

Кэтрин недовольно фыркнула.

— Я бы не стала тратить время даже на попытку, — заявила она. — Даже если бы хотела, чтобы вы действительно влюбились в меня. Только я этого не хочу. Между прочим, я этого хочу меньше всего на свете.

Танец закончился, и пары стали неторопливо расходиться.

— Но только представьте, мисс Хакстебл, как было бы здорово, — глухим голосом произнес лорд Монфор, пристально глядя на нее, — если бы мы оба выиграли. Мы бы устроили грандиозную свадьбу в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер и пригласили бы весь бомонд, а потом наша жизнь наполнилась бы чередой бессонных ночей, мы делали бы детишек и страстно любили бы друг друга. Можно, правда, и в обратном порядке.

Кэтрин опять охватил праведный гнев. Да как он смеет?!

— И откуда вы знаете, что не выиграете мое пари? — спросил лорд Монфор. — Многие дамы пытались добиться меня — вернее, моего положения и богатства, — и потерпели неудачу. Возможно, отказ от попыток принесет больше успеха.

— Если вы, лорд Монфор, предпочитаете тешить себя такими глупыми иллюзиями, — поворачиваясь к нему спиной, заявила Кэтрин, — я не в силах помешать вам. Да и желания такого у меня нет.

— Ах, жестокосердная! — произнес он, кладя ее руку себе на локоть и собираясь провожать ее к Мег и Стивену. — Мое сердце уже под угрозой разбиться на множество осколков.

Кэтрин посмотрела на него и обнаружила, что он улыбается ей с таким видом, будто они ведут самую тривиальную светскую беседу.

— Очаровательный вальс, правда? — воскликнула Мег, когда они подошли к ней. — Лорд Монфор, вы прекрасно танцуете. И лорд Аллингем тоже.

— Это самый романтический танец, известный человечеству, мэм, — сказал ей лорд Монфор, — особенно когда мужчине даруется привилегия танцевать его с двумя из красивейших дам бала. Аллингем танцевал с одной, я — с другой.

Он говорил все это искренне, без тени насмешки, но в меру шутливо, чтобы его слова не выглядели лестью. Кэтрин с упреком посмотрела на него. Он взял ее руку и, склонившись, поцеловал ее.

Восторг волной прокатился по руке Кэтрин, поднялся до груди и опустился вниз живота. Ведь она никогда не пыталась скрыть от себя самой, что он до невозможного привлекателен, не так ли?

— Мертон, — обратился лорд Монфор к Стивену, который с усмешкой переводил взгляд с сестры на друга и обратно, — как ты смотришь на то, чтобы сыграть партию в карты? Нет, естественно, ты играть не будешь. Здесь слишком много юных барышень, требующих твоего внимания. И все же проводи меня.

Он выпустил руку Кэтрин и, не оглядываясь, вместе со Стивеном пошел прочь.

— Ах, Кейт, — воскликнула Маргарет, дождавшись, когда они отойдут подальше, — какой же он очаровательный, этот лорд Монфор! И ужасно красивый. Мне кажется, пока вы танцевали, он ни на секунду не отводил от тебя взгляда.

— По сведениям авторитетных источников, Мег, — сказала Кэтрин, — в частности Константина, он страшный распутник. Кстати, а маркиз Аллингем все так же предан тебе? Сколько раз ты отвечала отказом на его предложение руки и сердца?

— О, только один раз! — заявила Маргарет. — И это было три года назад. Судя по всему, он не имеет зуб против меня. Очень симпатичный джентльмен.

— Всего лишь симпатичный? — с печальным видом осведомилась Кэтрин.

Джаспер не был таким эгоистом, каким его считали в Лондоне. Он был весьма расположен к своей старшей сестре, Рейчел, которая теперь была замужем за Лоренсом Гудингом и жила на севере Англии. Он искренне любил Шарлотту, свою младшую единоутробную сестру, и временами ему казалось, что девочка этим пользуется.

Шарлотта горячо упрашивала его взять ее в этом году с собой в Лондон после Пасхи, и он выполнил просьбу. Но выдвинул ряд строгих условий, одно из которых заключалось в том, что она будет все дни проводить под бдительным оком мисс Дэниеле, ее бывшей гувернантки, а нынче компаньонки, на которую можно было положиться и которая позаботится о том, чтобы девушка вела себя должным образом. Еще одно условие состояло в том, чтобы Шарлотта четко уяснила: этот приезд в Лондон — не преждевременный дебют. Ей всего лишь семнадцать.

Ее день рождения приходился на август. В следующем году ей исполнится восемнадцать, и тогда состоится ее первый выход в свет. Все должно быть сделано вовремя и так, как того требуют приличия. Только Джаспер пока еще не знал, как именно все это будет сделано. Рейчел категорически отказывалась переехать в город на весь сезон ради того, чтобы вывести в свет Шарлотту, и заявляла, что дом, муж и семья отнимают у нее все время. Тетя Флорри, единственная сестра его матери, была инвалидом и жила где-то в Корнуолле. Еще одна родственница — Прунелла, леди Форестер, тетка Шарлотты по отцовской линии, — для этой роли не годилась. Джаспер предпочел бы всю жизнь держать сестру взаперти, чем отдать ее на попечение этой дамы. Нужно будет обязательно что-нибудь придумать к следующему году, найти достойный способ появления Шарлотты на брачном рынке.

В ночь после бала у Парметеров Джаспер лежал в кровати, но не спал. Он размышлял о грядущем дне рождения Шарлотты. Вернее, о приеме в честь ее дня рождения.

Эти размышления были не новы для него. Перед поездкой в Лондон он пообещал сестре, что устроит прием, но только дома. Девушка планировала пригласить всю окрестную молодежь и разделить праздник на две части: днем повеселиться в парке, а вечером поиграть в шарады и потанцевать в гостиной. Джаспер был готов согласиться на такой план. В конце концов, восемнадцатилетие младшей сестры бывает один раз в жизни.

А если так, размышлял он, нужно устроить что-нибудь более грандиозное, чем сельская вечеринка для молодежи. Что-нибудь более пышное.

Джаспер устремил взгляд на плиссированный шелковый полог над кроватью.

Наверное, он помешался. Другого объяснения нет.