— У нас нет выбора, — ответил король внезапно охрипшим голосом. — У него в заложниках наш народ и люди всей Земли.

— Техноманты проникли во все уровни военной иерархии, — добавил генерал Боурис. — Нет, они не опускаются до саботажа — они слишком умны для этого. Они просто стали незаменимыми. Благодаря их способностям и их силе мы до сих пор противостоим хч'нив. Стоит им ослабить магическую поддержку или, хуже того, обратить свою силу против нас — и нам конец!

— И как они это делают? — озадаченно спросил Сарьон.

— Я приведу простой пример. У нас есть ракета с электронным мозгом. Мы можем запрограммировать ее на поражение цели. Враги обнаруживают ракету и посылают электронный сигнал, который разрушает ее мозг. Но они не способны послать сигнал, который разрушит магию. Техномант, направляющий ракету с помощью своего волшебства, обязательно доведет ее до цели. И если, — генерал Боурис понизил голос, — им вздумается, они могут перепрограммировать ракету, заставить ее отклониться от прежнего курса и избрать другую цель…

Его могучие плечи вздрогнули.

— Они заявили нам, что подобным образом контролируют все ядерное вооружение, — добавил король Гаральд. — И, судя по нашим данным, это, скорее всего, правда.

— Другими словами, мы не будем рисковать и проверять, не блеф ли это, — мрачно вставил генерал.

— Не понимаю, каким же образом Темный Меч может помочь вашей борьбе с этими людьми, — бросил Сарьон, и я догадался, какое решение он принял.

— Признаться, мы тоже, — вздохнул король Гаральд.

— Тогда почему…

— Потому что они боятся его, — перебил каталиста король. — Причина нам неизвестна. Мы не знаем, что они открыли и каким образом, но их исследователи, которых называют Д'карн-каир, объявили, что Темный Меч может стать для них или бесценным сокровищем, или величайшей угрозой.

Сарьон покачал головой.

Гаральд молча посмотрел на него, потом тихо добавил:

— Есть и другая причина.

— Я тоже так думаю, — сухо заметил Сарьон. — В противном случае вы не стали бы так стараться меня завербовать.

— Об этом не знает никто, кроме Дуук-тсарит, а они, как всегда, скованы обетом хранить тайну. Тем не менее Мосия вчера кое-что вам рассказал. Помните епископа Радисовика, которого вы знали как кардинала Радисовика?

— Да-да, припоминаю. Хороший, порядочный человек. Значит, он уже епископ? Прекрасно! — отозвался Сарьон.

— Так вот, — продолжал король. — Однажды епископ работал у себя в кабинете, когда почувствовал, что вместе с ним в комнате кто-то есть. Он поднял голову и обнаружил, что в кресле у его письменного стола сидит женщина. Это было крайне странно, ведь секретари получили строжайший приказ никого не пускать в кабинет без предупреждения. Опасаясь, что женщина задумала недоброе, епископ приветливо заговорил с ней и одновременно нажал на потайную кнопку в столе, чтобы поднять тревогу. Но кнопка не сработала, охрана не появилась. А женщина тем временем заверила епископа, что ему нечего бояться. «Я пришла, чтобы сообщить кое-что, — сказала она. — Во-первых, я предлагаю вам прекратить войну с хч'нив. У вас нет никаких шансов на победу. Они слишком сильны. Вы столкнулись лишь с незначительной частью их войск, которое исчисляется миллиардами миллиардов. И они не намерены с вами сотрудничать, потому что им это не нужно. Они хотят уничтожить вас и, безусловно преуспеют в этом».

Епископ был потрясен. Эта женщина, как он рассказывал, была пугающе спокойна. Она сообщала ужасающие сведения таким ровным голосом, что у него не возникло сомнений в ее правоте. «Простите, мадам, — спросил ее епископ, — но кто вы? Кого вы представляете?» Она улыбнулась и ответила: «Того, кто вам близок и принимает живейшее участие в вашей судьбе». А потом продолжила: «У вас, как и у всех людей Земли и Тимхаллана, есть всего один шанс выжить. Темный Меч сокрушил мир. Сейчас он может его спасти». «Но Темного Меча больше нет, — возразил епископ Радисовик. — Он уничтожил самое себя!» — «Он снова выкован. Отдайте его создателю Тимхаллана и найдете выход из тупика». В эту минуту зазвонил телефон внутренней связи епископа. Он повернулся, чтобы взять трубку, а когда снова посмотрел в сторону женщины, ее уже не было. Он не слышал, как она выходила, собственно, как прежде не заметил ее прихода. Епископ опросил секретарей и охрану, но никто не видел посетительницу. Потайная кнопка в столе, как выяснилось, была исправной. Никто не мог объяснить, почему не услышал сигнала тревоги.

Что особенно примечательно, — подчеркнул Гаральд, — ни одна из скрытых камер не зафиксировала присутствия женщины, даже камера, установленная в кабинете епископа. Более того, тогда мы еще понятия не имели, что Смайс навещал Джорама и что Джорам, как упомянула женщина, выковал новый Темный Меч.

— И как епископ трактовал этот визит? — поинтересовался Сарьон.

Гаральд помялся, но все-таки ответил:

— Исходя из слов женщины, что она — представительница того, кто близок епископу и кто принимает участие в его судьбе, он решил, что это был агент самого Олмина. Ангел, если хотите.

Генерал Боурис заерзал на стуле, явно смущенный.

— Наверняка агент, — проворчал генерал. — ЦРУ, Интерпола, Секретной службы ее величества, ФБР. Но не Бога.

— Как интересно, — протянул Сарьон, и я заметил, что он глубоко задумался.

— Кто бы ни принес нам эти сведения, — решительно заявил генерал, — нашим исследователям совершенно необходим этот меч! Чтобы понять, возможно ли каким-нибудь образом остановить хч'нив с его помощью.

— Но ан… женщина говорила о другом, — возразил Сарьон. — Она сказала, что меч следует вернуть тимхалланскому создателю.

Лицо генерала Боуриса приобрело выражение, с которым взрослые обычно объясняют детям подробности сказки.

— И кому именно? Мерлину? Если вы, отец, отыщете его, я отдам ему Темный Меч.

Сарьон выпрямился, не ответив на эти кощунственные слова.

— В конце концов, — примиряющим тоном промолвил король Гаральд, — мы должны не допустить, чтобы Темный Меч попал в руки техномантов.

Сарьон встревожено нахмурился, словно вдруг усомнился в правильности собственного первоначального решения. Двое гостей продолжали бы свои уговоры, если бы в это мгновение к дому не подкатил огромный черный лимузин.

Генерал Боурис поднес ладонь к уху.

— Вижу, — ответил он кому-то по переговорнику. Потом генерал мрачно посмотрел на нас и сообщил:

— Приехал Смайс.

— Это — моя магия, — сказал Джорам, взглянув на меч, лежащий на полу.

«Рождение Темного Меча»

Мы с Сарьоном недавно смотрели постановку оперы Гуно «Фауст» по каналу Би-би-си, поэтому, когда я повернулся к двери, чтобы встретить главу техномантов, в голове у меня вертелся образ Мефистофеля. Но Смайс нисколько не походил на Мефистофеля. Он оказался огненно-рыжим мужчиной среднего роста, а его нос был щедро усыпан веснушками. Но в светло-голубых глазах — ярких, изменчивых и холодных, как бриллианты, — таилась дьявольская сила обольщения и убеждения.