СЛУЧАЙ 3

Одна моя коллега рассказала о своем пациенте. Мужчина добрался до материала, который можно было интерпретировать как намерение обокрасть аналитика. После серьезной проделанной работы он сказал: «Теперь я понимаю, что ненавижу вас за ваши инсайты. Как бы мне хотелось уметь так же. Я бы очень хотел лишить вас этого умения». Перед этим он сказал мимоходом, что хотел бы лучше зарабатывать, чтобы иметь возможность платить больше за сессию.

Здесь мы наблюдаем то же, что и в предыдущих случаях: сначала человек ощущает желание проявить щедрость как первичное чувство любви, затем возникает чувство зависти, желание обокрасть и разрушить хороший объект.

СЛУЧАЙ 4

Следующий фрагмент взят из длинного описания случая девочки-подростка, которая проходила терапию на дому у женщины-аналитика, одновременно приглядывающей за этой девочкой и собственными детьми. В этом были свои преимущества и недостатки.

Девочка была очень больна, и в тот конкретный момент переходила от затяжной регрессии к зависимому и инфантильному состоянию. Однако во время сессий ее состояние обострялось. Это происходило в одно и то же время по вечерам.

Так случилось, что девочка стала испытывать глубокую ненависть к миссис Х (которая одновременно заботилась о ней и лечила ее). Днем все было хорошо, но во время сессии девочка постоянно нападала на миссис Х. Ее ненависть и желание уничтожить терапевта не поддавались описанию. Это не были типичные отношения пациента и аналитика, ограниченные рамками приема: миссис Х и девочка жили вместе. После этого стали происходить изменения: девочка изъявила желание помочь по дому, вытереть пыль и т. д. Раньше такого не случалось, даже будучи здоровой и живя в семье, она никогда не предлагала свою помощь. Впрочем, думаю, для подростков нормально не участвовать в домашних делах; эта девочка даже не мыла посуду. Ее желание помочь было чем-то новым и проявилось незаметно на фоне деструктивного проявления примитивного влечения по отношению к аналитику в процессе терапии.

Данный случай еще раз подтверждает мою мысль о том, что после того, как пациент осознал свои деструктивные намерения, в его поведении проявились созидательные мотивы. Но я хочу, чтобы вы посмотрели на это с другой стороны: конструктивное и созидательное поведение позволило ребенку примириться со своей деструктивностью.

Это две стороны одной медали: когда человек принимает одну часть своей личности, он открывает для себя другую, – так обычно и происходит в жизни. Творческая самореализация, игра воображения и созидательный труд доступны каждому.

Теперь я хочу собрать воедино все идеи, изложенные в данной работе.

Мы имеем дело с одним из аспектов чувства вины. Он берет начало в проявлении деструктивных импульсов примитивного влечения. Принятие своих деструктивных импульсов позволяет получать удовольствие от своих идей даже при наличии в них деструктивных намерений и испытывать от этого физическое наслаждение. В итоге открывается простор для экспериментов и творчества.

Ниже даны парные комбинации слов, каждая из которых применяется для описания соответствующей стадии эмоционального развития:

• уничтожение – восстановление;

• разрушение – созидание;

• ненависть – любовь;

• жестокость – нежность;

• загрязнение – очищение;

• повреждение – исправление и т. д.

Позвольте мне выразить перечисленное следующим образом. Можно рассматривать процесс исцеления, тогда прав будет тот, кто скажет: «Это означает бессознательную деструктивность». Но людям вы так не поможете. Исцеление личности также можно объяснить усилением самости, благодаря чему у людей появляется шанс выдерживать деструктивность как часть натуры. Если процесс выздоровления заторможен, человек не в состоянии принять ответственность за свои деструктивные намерения, что способно привести к депрессии или переживанию деструктивного опыта вовне (механизм проекции).

Подводя итоги, позвольте мне предоставить вашему вниманию некоторые советы для повседневной жизни:

1. Тем или иным способом помогайте людям осознать, что деструктивность – неотъемлемая и важная часть личности, а поглощение – один из вариантов проявления любви.

2. Мало констатировать появление созидательных намерений в поведении человека, и мы уже обсудили почему.

3. В процессе работы можно получить следующие результаты: (а) пациент за этим и приходил; (б) усилия потрачены впустую, созидательные намерения не признаются и отрицаются; (в) пациент не способен принять свою деструктивность, что приводит к ухудшению клинической картины.

4. Изложенные идеи помогают понять принцип действия чувства вины, лежащего в основе преобразования деструктивности в созидательность. (Нужно отметить, что обычно чувство вины возникает неосознанно и исчезает в процессе созидательной деятельности. Патологическое чувство вины – сознательное бремя, которое требует особого подхода в работе.)

5. Компульсивная деструктивность – проблема подросткового возраста и признак антисоциальных наклонностей. Деструктивность, даже компульсивная и ложная, предпочтительнее созидательности, не основанной на чувстве вины, которое возникает из-за неспособности человека принять деструктивную часть своей личности в отношении объекта, который воспринимается как хороший.

6. Все вышеперечисленное очень важно и должно учитываться родителями при воспитании ребенка.

7. Наконец, способны ли мы дать ответ на философский вопрос: можно ли дважды съесть один и тот же пирог?

Делинквентность как знак надежды

По мотивам выступления перед участниками Борстальской конференции помощников губернатора по вопросам подростковой преступности, колледж короля Альфреда, Винчестер, апрель 1967 года

Хотя тема моего выступления – «Делинквентность как знак надежды», я хотел бы поговорить об антисоциальных наклонностях. Их проявление в норме иногда присутствует и в поведении детей из благополучных семей; в подобных случаях применять слово «надежда» уместно. Если у юноши или девушки достаточно сил, чтобы преодолеть трудности общения, демонстрируемые им или ей время от времени, антисоциальные наклонности не вызывают опасений и не воспринимаются как призыв о помощи. Однако если преступная деятельность завладела подростком, вторичные выгоды очевидны, бывает трудно разглядеть в его поведении сигнал SOS (хотя он есть) как своеобразное выражение надежды на спасение.

Еще я хочу признаться, что не смог бы делать то, что делаете вы. У меня не тот склад характера и телосложение. Правда, есть знания и опыт, и, вероятно, они будут полезны в вашей работе. Моя речь может не произвести на вас никакого впечатления, но какой-то эффект она даст: не все юноши и девушки, с которыми вам приходится работать, безвозвратно потеряны для общества. Вы привыкли связывать делинквентность с такими социальными условиями, как бедность, отсутствие жилья, родительская делинквентность и недостаточная социальная поддержка. Я же смотрю на проблему несколько иначе, так как в каждом конкретном случае имелась первопричина, и, скорее всего, это болезнь, лишившая ребенка возможности нормально развиваться. Другими словами, подобное поведение преследует некую цель, но когда человек попадает под вашу опеку, понять это бывает невозможно.

Хочу напомнить вам, что я психоаналитик. Однако не стану утверждать,