Там прямо площадочку устроили, наверное — в лучшие времена тут какой-нибудь пост охраны стоял. И даже перила вокруг были — потому что высота такая, что навернуться отсюда как нефиг делать. Я осторожно выглянула наружу… мамочки! Как хорошо, что я не боюсь высоты! И как здорово отсюда видно!

— Леди Серафима, — Хьюго обернулся, взглянул на меня, поднял бровь. — Ты зачем сюда забралась?

— Посмотреть, что тут. А ещё мне интересно узнать, как можно связываться на расстоянии.

— Ты не знаешь, как это делается? Никогда не видела?

— Как раз наоборот, очень хорошо знаю, — так-то у меня телефон где-то в рюкзаке лежит. — Но думаю, что ты будешь делать это совсем не так, как я привыкла.

— Ладно, — кивнул он и отвернулся наружу.

Я же выбралась наружу и принялась оглядываться и разглядывать всё-всё. О, вот деревня, где мы били разбойников, а чуть подальше, за полем и лесом, ещё одна, а если повернуться на девяносто градусов влево — то и ещё есть. И что, из всех нам принесут продукты? И в магазин ходить не надо? Да и магазина-то наверно нет никакого!

И всех нужно защищать от разбойников, вот что. И значит…

А Хьюго тем временем держал ладони перед собой и формировал в них зелёный искрящийся шар. Шар переливался и слегка поворачивался, и что-то происходило там, внутри. Какие-то чёрные пятна, и ещё что-то непонятное, а потом…

— Хьюго! — раздался из шара изумлённый мужской голос. — Ты жив? Ты цел?

— Я жив, я цел, я снова в строю, — ответил Хьюго.

— Но ты же…

— У меня появился шанс спастись от проклятья. И очиститься от всех обвинений.

Из шара донёсся восторженный рёв, видимо — кто-то обрадовался. Этот кто-то подтвердил, что люди есть, и портал работает, и заверил, что наутро придёт. Потом подобный же разговор состоялся ещё два раза. А в четвёртый раз абонент никак не отзывался. Долго не отзывался. А потом мы услышали:

— Изыди, предатель, и не смей беспокоить меня!

— Что-то ты не был так разговорчив, Роджер Херефорд, когда нужно было отстоять замок твоей матери от нашествия нежити, — ух ты, я и не думала, что Хьюго умеет так говорить!

— Я больше не служу тому, кто презрел узы родства, и дружбы, божеские и человеческие! И сообщу графу, что ты мало того, что выжил, так ещё и подаёшь голос из-под своей зловонной коряги! Берегись, Хьюго Мерсийский, если ты по недоразумению пока ещё жив, то жить тебе осталось недолго!

Шар в руках Хьюго затрещал, заискрил, а потом из него как вылетит молния да как долбанёт ничего не подозревающего мужика в лоб! Очевидно, Хьюго не ожидал, потому что зашипел сквозь зубы, как от боли, покачнулся, перевалился через перила и ухнул вниз.

Да вашу ж мать, что тут у вас творится, думала я, скатываясь по лестнице. До третьего этажа — чтоб выглянуть и посмотреть, насколько всё плохо.

Было… умеренно плохо, потому что Хьюго зацепился штанами за кусок металлической декорации, выходившей из здешнего балкончика и торчавшей примерно на полметра вперёд. Художественная такая металлическая штука, у второй симметричной наконечник в виде дракончика, весь такой дивной формы, и, наверное, с острым хвостом и чем-то ещё. И вот зацепившись за такого дракончика, Хьюго и висел над декоративными башенками, окружавшими главную башню снизу. Висел, шатался, ткань трещала, но пока держала. Блин, что ж делать-то?

Я плюхнулась на пол балкончика и протянула руку. Дотянусь ли?

— Слышишь меня? Хьюго, слышишь?

О, слышит. Повернулся.

— Руку давай, штаны порвём, хрен с ними, зашью потом, если они у тебя единственные!

Я протянула ему руку меж перилами, если зацепится — то придумаем что-нибудь. Мне удалось дотянуться до него левой рукой, он тоже не сразу извернулся, потому что если ты висишь, зацепившись задней частью штанов за крюк, то тебе не очень удобно тянуться вбок и вверх. Но он молодец, и дотянулся. И вот мы такие держимся за руки — я внутри балконной решетки, он снаружи, и ещё штаны трещат. И ни туда, ни сюда. Блин, нужно как-то иначе.

— Зови скотину!

Он посмотрел непонимающе.

— Дракона своего скетлетного зови, пусть помогает! Сможешь?

Он подумал чутка, потом издал какой-то звук, еле слышный, но у меня мурашки пошли по коже. И наш скелет летающий появился — откуда-то из-за башни. И завис перед нами.

— Чего смотришь, хватай его! Чтоб не упал!

Скелет глянул на меня, глаза его вспыхнули зелёным. Ине двинулся.

— Так, тогда иди сюда! Шею сюда давай, я переберусь!

Или эта костяная башка что-то наконец-то поняла, или хозяин что-то ей снова скомандовал, но — он подобрался ко мне близко, и я, трясясь, как осиновый лист, перебралась через перила балкона на шею, как летали сегодня днём. А дальше было страшновато и неустойчиво, но уже не очень сложно — мы подобрались к висящему Хьюго, он обхватил руками шею костяной башки, а я расцепила металлического дракона и штаны. Дракон остался без повреждений, только хвост чуток погнулся, а штанам повезло меньше — в ткани левого полупопия красовалась-таки дыра. Это ничего, если у него есть нитка с иголкой, я зашью. Может, и у меня в рюкзаке есть, кстати, надо посмотреть.

Мы аккуратно опустились во двор — Хьюго обхватив шею дракона, а я верхом.

— Что с вами стряслось? Хьюго, что ты снова натворил? — это Эдрик, если кто сомневался. — Ты решил покончить со всем одним разом? Со своей жизнью и добрым именем нашего рода?

— Он звал на помощь, — сообщила я, слезая с шеи дракона. — И вместо помощи получил заряд в глаз от кого-то по имени Роджер, которому сам когда-то вполне помогал.

— Тьфу, безмозглые, — ругнулся Эдрик.

А Хьюго тем временем отцепился от шеи дракона и просто лежал на камнях. На улице темнело, и лежать на камнях было как-то не очень.

— Слышь, ты встать можешь? Если не можешь, то я тебя сейчас потащу внутрь, — сказала я.

Видимо, его не устраивала такая перспектива, он попытался подняться, опираясь на камни двора, тут я его подхватила, и нам удалось найти опору.

— Так, слушай меня: я веду, ты не сопротивляешься, понял? Дракончик, спасибо, завтра я постараюсь выучить твоё мудрёное имя, — я дотянулась и погладила костяную морду, тьфу, череп, Сима, это называется череп, и гладишь ты — череп.

Ну и хрен с ним. Помог же? Помог. Значит, можно погладить.

Глаза скотины на миг вспыхнули зелёным светом. Типа спасибо,