Она не договорила. С чего бы ей рассказывать о своей частной жизни едва знакомому человеку?

– Да? – спросил Калеб.

– А, забудьте. Просто вспомнилось. Мы с отцом так долго обманывали друг друга, делая вид, что в жизни у нас всё в порядке… И теперь я часто спрашиваю себя: а почему мы, собственно, так поступали?

– Потому что многие так поступают. И как раз перед людьми, которых любят. Как вы сами сказали: потому что не хочется тревожить близких. Не хочется разочаровывать их. Ваш отец хотел быть сильным в ваших глазах. Крепкой опорой. И это, наверное, нормально для отцов, особенно в отношении дочерей, независимо от возраста. А дочери… Я могу лишь предполагать, но мне кажется, женщине хочется всегда оставаться той идеализированной девочкой, какую отец видел в ней с детских лет. И не хочется разрушать этих иллюзий.

Он попал в самую точку.

– А у вас есть дети? – спросила Кейт.

Калеб помотал головой.

– Нет. И жены с некоторых пор тоже. Развелись, еще пару лет назад.

– Мне жаль.

– Что было, то прошло… – Он поднялся. – Может, разогреем еду? Я уже чертовски проголодался.

Кейт с удивлением осознала, что и сама ужасно хочет есть.

Когда они прошли на кухню, Калеб заметил:

– Кейт, вам непременно нужно отремонтировать эту дверь. Она в ужасающем состоянии. С тем же успехом можно оставлять ее распахнутой настежь.

– Мама постоянно говорила об этом отцу. А тот всякий раз отмахивался. И как выяснилось, это ему не очень-то и помогло бы. Преступник проник в дом другим путем.

– Но теперь вы живете здесь совершенно одна, – настаивал старший инспектор. – А человек, который стоит за смертью вашего отца, по-прежнему на свободе. И мы не знаем, что им движет. Вам не следует быть такой легкомысленной.

Кейт взглянула на него с изумлением.

– Что вы хотите этим сказать?

– То, что должен сказать. Не больше и не меньше. – Калеб смотрел ей в глаза, и ему явно было не до шуток. – В самом деле, Кейт, прошу вас, не проявляйте легкомыслия. Не совершайте необдуманных действий. – Он достал карточку из кармана и протянул ей. – Вот. Мой номер в участке. И мой личный. Там есть адрес. Если что-то покажется вам странным или подозрительным – прошу вас, немедленно сообщите мне!

Уже которую неделю Мелисса Купер не решалась оставить квартиру в Халле и выбраться на выходные за город. Три года назад они с детьми купили дом на побережье Северного моря, в устье реки Хамбер. С первого взгляда было видно, что дом требовал серьезного ремонта, но все были в восторге от его расположения. Непосредственно у Ист-Бэнк-роуд, узкой проселочной дороги, что тянулась вдоль расширяющегося устья до самого моря. Кругом просторные зеленеющие равнины. Лишь изредка попадались другие дома, и чем дальше от города, тем реже встречались люди. Их коттедж стоял в полном уединении. И никаких соседей вокруг – во всяком случае, никого в пределах видимости. Дом ближайших соседей располагался в трех милях ниже по дороге, и они тоже, как правило, приезжали только на выходные.

В доме было восемь комнат, и в его стоимость входил огромный сад. Когда они купили его на общие деньги и с энтузиазмом принялись за реставрацию, то мечтали, как будут вместе проводить там выходные и праздники. Овдовевшая Мелисса, двое сыновей с женами и их дети. Все под одной крышей. Маленькие комнаты с низкими потолками наполнятся смехом, детскими голосами, болтовней взрослых. Им представлялись чаепития у камина, прогулки к морю, долгие вечера на веранде. Они предвкушали, как будут вместе наслаждаться закатами, готовить на гриле. Приглашать друзей.

Просто счастливо жить.

Само собой, все сложилось иначе. На последней стадии ремонта жены сыновей рассорились до такой степени, что не желали видеть друг друга ни в коттедже, ни где-либо еще. А поскольку Мелисса не собиралась принимать чью-либо сторону и заняла нейтральную позицию, то в конечном итоге ни с кем не испортила отношений, однако все заметно охладели к ней. В конце концов все пошло прахом. В какой-то момент они просто перестали приезжать на выходные, а в отпуск предпочитали летать куда-нибудь на юг, вместо того чтобы проводить недели в мягком, но влажном климате северного побережья Англии и дышать сыростью уединенного домика. Мелисса могла их понять.

Вплоть до весны этого года она каждую пятницу отправлялась на побережье и возвращалась в воскресенье вечером. Делала так просто потому, что у них был дом и кому-то нужно было за ним присматривать. Кроме того, она сама нуждалась в смене обстановки. Ей нравилась работа в секретариате начальной школы, и в течение дня Мелисса помногу общалась с людьми, особенно с детьми – и детям принадлежало ее сердце. Но дома она оставалась одна, а выходные и вовсе тянулись бесконечно. Ей не хотелось торчать в душной квартире в центре Халла, поэтому она садилась в машину, выезжала к просторам побережья и в течение двух дней усердно трудилась в доме и в саду. По счастью, всегда находилось какое-нибудь занятие.

То обстоятельство, что Мелисса неделями не выезжала на побережье и в эти выходные – солнечные, впервые в этом месяце – опять едва не осталась в городе, было связано с тем странным чувством, которое преследовало ее с некоторых пор и внушало тревогу. Ей казалось, что за ней кто-то наблюдает. И что хуже всего, она не могла понять, имелись ли у нее основания опасаться за свой рассудок.

Первые признаки старческого маразма? И это в пятьдесят девять лет?

Непонятно было, откуда взялось это чувство. Никто ей не угрожал и не пытался напасть. Просто… Как-то поздним вечером Мелисса выглянула в окно и увидела кого-то под фонарем на другой стороне улицы; ей показалось, что он смотрел в ее сторону. Мелисса мгновенно отпрянула от окна, а через некоторое время, когда она, затаив дыхание, снова посмотрела на улицу, там никого не оказалось. В другой раз ей пришлось задержаться на работе, и когда она выходила, по парковке расхаживал какой-то человек, курил и, очевидно, следил за выходом из школы. Едва завидев Мелиссу, он растоптал сигарету и поспешил прочь.

Кто-то дважды звонил ей по телефону, но когда Мелисса отвечала, неизвестный молча клал трубку.

Мелисса набралась храбрости и рассказала обо всем соседу, но тот предположил, что она просто сгущает краски.

– Кто-то ошибся номером, вот и всё. Думаете, со мной такого не происходит? А что до ваших наблюдений… что кто-то стоит ночами под фонарем, возможно, не имеет к вам никакого отношения. А тип перед школой просто кого-то ждал… По-моему, вы пугаетесь собственной тени!

Мелисса попыталась беззаботно рассмеяться.

– Может, вы и правы. Я слишком много времени провожу в одиночестве, вот и лезет в голову всякая дурь!

– И не стоит вам каждые выходные проводить в этом пустом доме, – посоветовал сосед.

Мелисса тотчас встревожилась.