престижна. «А ты как?» – спросила Луиза. На это я ответил: «Всё непросто, всё сложно, как сама жизнь…»

13 мая

Где-то у Шкловского вычитал: «Течёт время, как вода, смывает память». Всё верно. Чтобы не всё смыло, немного запишу. Думаю о Ще, как она там в Праге, повели ли группу в ресторан «Бебетка» или в специальный винный – «У маркизы». Какой выбор пивных: «У Фауста», «У Бонапарта» – за свободомыслие и поплатились чехи в августе 1968-го. А тут в Москву пожаловал испанский король Хуан Карлос I с королевой Софией. Вера Павловна, глядя на телеэкран, прокомментировала: «А эта королева нашей Анне в подмётки не годится!..» Я не спорил…

И ещё о высоких людях. На Кутузовском проспекте, глядя после обеда, стал свидетелем, как к дому, где жил Брежнев, подкатила чёрная «Волга», из неё вышла бывшая первая леди страны с какой-то старой напарницей, и они поменяли цветы на подставке мемориальной доски Леонида Ильича. Цветы падали, они их поднимали, и никто не пришёл на помощь, седой водитель-охранник смотрел на всё это равнодушно. В общем – «глориа мунди», как говорили древние: «Sic transit gloria mundi». 18 лет правил страной Брежнев, умер – и кому он теперь нужен?..

Редакции «СПК» и «Ревью» провожали Сергея Луконина, сына поэта Михаила Луконина, на Цветной бульвар, в журнал «Наш современник». Прямо на глазах человек уходил в большую литературу. Я написал шуточные строки:

Признаюсь: плачу, слёзы лью –

Звезда скатилась с небосклона –

Уходит из сосед-ревью

Наш современник С. Луконин…

Он в литжурнал, а я помчался за очередными знаниями в библиотеку: взял монографию о Жорж Санд, воспоминания о Леониде Андрееве и Бабеле, стихи Межирова, книгу Рассадина о поэтах пушкинской поры.

Ремарка из будущего. Мне до большой литературы оставалось ждать 10 лет – первая книга «От Рюрика до Ельцина» вышла в январе 1994 года.

В «Утренней почте» по радио звучала ироническая песенка:

Мы купили пианино,

Сколько клавиш у него!

Мы купили пианино,

Интересно, для кого?

Папа занят, мама тоже,

Остаёмся я и дед.

Только мы играть не можем,

Потому что слуха нет…

17 мая

В дневник всё время влезают какие-то отдельные детали, к примеру, услышанные факты о положении торговли на Западе и у нас, что были обнародованы в Доме политпросвещения, куда я хожу по долгу службы. У нас в стране до 90% ручного труда, на Западе почти всё механизировано… А в Домжуре зав. промышленного отдела «Правды» Парфёнов жаловался, что стоят трактора, комбайны, не работают станки – нет рабочих квалифицированных рук, зато с каждым годом растёт число управленцев, чиновников – инструкции, приказы, бумаги… Беда и с руководителями: не умеют руководить. Всюду кризис, нет профессионализма…

20 мая

18-го рано утром прилетела из Праги Ще. С подарками. Мне обломилась чёрная куртка-ветровка из серии «модни новинка», и было несколько вечерних рассказов о Вацлавской площади, о Нерудовой улочке и т. д. Много радости от впечатлений и много печали от сравнений: мы живём значительно хуже чехов. Мы отстающие и нищие…

27 мая

На работе травил редакцию Фомин, вернувшись из Швейцарии с кооперативного конгресса: райское капиталистическое житьё. Но что об этом!.. Вот у нас, как сообщил встретившийся в Домжуре Феликс Медведев, готовится литературная реабилитация 20 авторов, стало быть, будут издавать. После 17 лет проволочек издали какого-то Рейна, мне неизвестного (с которым позднее мы даже слегка и подружились – с Женей Рейном, другом Бродского. – 26 октября 2018 г.).

2 июня

Теле-, радио- и газетные обещания «поднять народное благосостояние на качественно новую ступень, улучшить весь комплекс условий жизни советских людей». Слова-то какие казённые, чужие, холодные, и народ вычитывает подтекст: будет ещё хреновее!.. А я продолжаю себя занимать и отвлекать, долблю Календарь, читаю книги. Увлёкся выпусками сборников «Современная драматургия» – Валентин Азерников, Людмила Петрушевская и другие авторы, у всех – густопсовый быт, отсутствие любви, денег, товаров, одиночество, ожесточённость…

Встречались в Домжуре с Витей Черняком. Жалуется: трудно даются вольные хлеба, не всё написанное принимают, а платят и того меньше. Но свобода: «не хожу на работу, не вижу эти паскудные рожи и не вступаю с ними в контакт…» И ещё признание: «пробиться со сценарием на студию всё равно что найти кошелёк с деньгами на улице».

10 июня

Были в гостях у Куриленков, подрулили Лена Чижова и Коля Меркулов. Боже, какие они старые, с измученными лицами (себя-то мы не видим со стороны!). Отработанный человеческий материал! Да, жизнь – жестокая штука. И как спрашивал Георгий Иванов:

Что ж, дорогие мои современники,

Весело нам?

Из событий: проходил Совет Центросоюза: все республики, края и области приехали в Москву. Было занятно видеть, как Фомин обхаживал председателей потребсоюзов, как брал за руку и что-то ворковал на ушко. Блатмейстер – это точно. Мастер обделывания личных делишек: я вас прославлю в журнале, а вы уж мне… Я так не могу и категорически не хочу. Вот и другой гроссмейстер Х., бывший плехановец, сидел в президиуме в третьем ряду за затылком секретаря ЦК партии Капитонова и, кажется, от важности созерцания партийного затылка чуть ли не падал со стула. Да, я язвлю, а как иначе комментировать. Кстати говоря, очень популярны в настоящее время анекдоты о неудачнике и несмышлёныше чукче. Чукча – не национальность, а диагноз неумелости и неловкости.

Сводил Ще на выставку живописи на М. Грузинскую. На этот раз больше впечатления произвели отзывы, а не сами представленные картины. «Маразм и вырождение». «Злостные формалисты. А надо быть художниками». «Впечатление затхлости и болота». Но есть и противоположные мнения: «Я побывал в раю». «Живите, творите, будоражьте обывателя. Обнимаю вас…» И кто-то, кипя ненавистью: «Жидовство». И рядом другая угрожающая запись: «Только попадись!..»

Что ещё? Осваиваю новый жанр: пишу отзывы на работы студентов Московского кооперативного института, типа: «Дипломная работа выполнена на хорошем аналитическом уровне. Дипломант собрал обширный материал… Дипломная работа заслуживает положительной оценки».

И небольшие денежки, что совсем неплохо.

17 июня

32-я годовщина смерти мамы – ездил на Ваганьково. Памятник Высоцкому у входа по-прежнему в цветах. Насчитал до 50 корзин с цветами. Как жаль замечательного артиста, поэта и исполнителя волнующих песен:

Что-то воздуху мне мало – ветер пью, туман глотаю, –

Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!..

Владимир Высоцкий чувствовал,