Канат… Девушка вытянула шею. Внизу, у подножия скалистого утеса, два тролля искали концы свисающих канатов. Кадлин подняла лук.

Она не чувствовала уже ничего, когда наклонилась неразумно далеко вперед, чтобы послать вниз стрелу. Ее выстрел пробил левому троллю плечо и сердце.

Словно марионетка, повинующаяся чужой воле, Кадлин наложила на тетиву еще одну стрелу. Второму троллю она попала в открытый рот, когда тот поднял голову и прокричал проклятие.

Оружие выскользнуло у нее из рук. Колчан опустел. Девушка опустилась на холодную скалу. Устало подтянула свой канат, свернула его, уложила рядом с собой. Здесь, наверху, закрепить его возможности не было. Она мертва, так же как Кальф и остальные.

Внизу, в долине, всадников окружили тролли. Войско рассеялось. Сопротивление оказывали лишь отдельные маленькие группы.

Темные, несущие бурю облака прогнали свет. Лишь далеко на западе между горными вершинами еще сверкало голубое небо.

Не было пути ни наверх, ни вниз. Она будет сидеть здесь и замерзнет. Отцу не придется долго ждать, пока она последует за ним в чертоги Норгримма, чтобы вместе пировать за столом бога войны.

Наконец-то! Сигнал горна, возвестивший об атаке, звучал как освобождение. Ожидание, попытка разобрать отдельные звуки в шуме битвы и крики погибающих взволновали Ульрика сильнее, чем что-либо другое в жизни. Бездействие было сущей мукой. А то, что он ничего не мог разглядеть, еще больше усложняло ситуацию.

Он с чувством облегчения пришпорил коня. Конница пришла в движение, как один человек. Конница была единым огромным организмом, состоящим из множества лошадей и воинов, и принц чувствовал себя частью Норгримма, бога войны.

Может быть, он всего лишь мизинец или даже ноготь мизинца, но это не важно, потому что он — часть кулака, который сейчас нанесет врагам удар. Несгибаемый и непобедимый, словно кулак бога.

От грохота подков дрожала земля. Покрывшийся настом снег взлетал и брызгами сыпался на лицо.

Грохот подков усиливался. Всадники устремились через край лощины. Где-то слева споткнулась лошадь и вместе со всадником исчезла в волне плоти и стали.

Ульрик опустил копье. Еще чуть больше сотни шагов. Боевые ряды троллей рассыпались, когда они стали прорываться в бреши в ряду копьеносцев. Теперь серокожие станут легкой добычей.

Еще пятьдесят шагов. Враги были настолько велики, что их глаза были практически на одном уровне с глазами всадников. И принц видел в глазах страх. Какое наслаждение! Есть что-то, чего они боятся!

Слева от него скакал отец! Всю жизнь Ульрик мечтал об этом миге. Альфадас постарел, когда наконец снова представилась возможность выступить в великой битве против старых врагов. Ульрик был скептически настроен насчет разумности похода с эльфами на эту войну, но в один миг все сомнения были забыты. Ради одного этого уже стоило жить!

— За Кадлин! — закричал Бьорн, скакавший рядом с ним.

Тролли, отошедшие дальше всего от своих отрядов, повернули и бросились наутек. Но уйти от атакующей конницы невозможно. Путь вперед преграждали сражающиеся. Узкая долина стала смертоносной ловушкой.

Копье Ульрика попало одному из тролльских воинов в основание шеи. Ощущение было такое, будто он наткнулся на скалу. Древко оружия треснуло. Королевский сын отбросил бесполезный кусок дерева и увидел, как тролль, несмотря на смертельную рану, пытается уползти по снегу. А потом он исчез под массой подков.

Всадники держались настолько плотно друг к другу, что их колени почти соприкасались. Они были подобны лавине, с грохотом несущейся вниз по склону.

Ульрик достал штык из прикрепленного к седлу ранца, трехгранный железный стержень, заканчивавшийся смертоносным острием. Другой конец был выполнен в форме рукояти меча. Штык был больше шага в длину, тяжелый и неудобный. Единственное, для чего он годился, — на всем скаку проткнуть им тролля.

Прямо перед принцем сражалась горстка алебардщиков. Тролли настолько плотно согнали солдат в кучу, что те уже не могли размахивать своим громоздким оружием.

— Фирнстайн! — закричал один из всадников, и тут же дюжины воинов подхватили клич.

— Фирнстайн! — закричал и Ульрик, когда ряды троллей расступились.

Заржали лошади. Молодой фьордландец сильно вытянул штык. Удара вырвал оружие из руки. В суматохе Ульрик не увидел, куда попал. Гнедой скакун встал на дыбы. Подковы ударили стоявшего перед ним тролля.

Кобыла Бьорна рухнула на землю, и сын Ламби исчез в давке тел.

Внезапно клубок из людей и троллей рассыпался. Гигантские противники бежали. Ульрик придержал поводья жеребца. Пехотинцы добивали упавших троллей длинными шипами алебард.

Стена конницы сломалась. Кое-кто бросился вдогонку за троллями. Ульрик оставил резню позади и преследовал бегущих. Его руки были в крови. Он чувствовал себя как во сне. Все казалось поразительно нереальным. Всю жизнь его готовили к подобным сражениям, и тем не менее ничто из того, чему он учился, не подготовило его к этому дню.

Наследник короля обнажил меч, поднял его вверх и вперед и пришпорил гнедого. Конь и тролль мчались наперегонки. Копыта вспарывали снег, превратившийся в окровавленную кашу. Тролль оглянулся. В его взгляде читался неприкрытый страх. Серокожий споткнулся об убитого.

В тот миг, когда это произошло, Ульрик оказался над врагом. Не придерживая гнедого, он опустил руку с мечом, описывая дугу. Тяжелый клинок со всей силой обрушился на что-то, разбившееся под ударом. Ощущение было как от колуна, входящего в дерево. Ульрик не стал оборачиваться.

На равнине перед ним было полно троллей. Должно быть, сотни. Атака всадников давным-давно потеряла смертоносную силу. Их строй распался. Поодиночке всадники были не такими уж непобедимыми.

Ульрик снова нагнал бегущего и обрушил на него удар слева.

Но серокожих было слишком много. Так троллей не победить. И эльфов, которые должны ударить в спину врагу, все не было. Вдалеке королевский сын видел темные зубцы Нахтцинны, которые сливались с черными тучами, затмившими синее небо.

С криком вскочил притворявшийся мертвым тролль. Он схватил гнедого жеребца за шею, словно борец. Крупный конь рухнул на землю. Ульрик едва успел высвободить ноги из стремян. Оглушенный падением, он попытался нащупать лежащий на земле меч. При падении принц его выронил.

Тролль ударил булавой коня по голове. От последовавшего хруста у Ульрика по спине побежали мурашки. Крупное животное издало пронзительный звук. Принц никогда не слышал, чтобы конь так ржал. Звук показался Ульрику очень жалобным. С последним протяжным вздохом из легких жеребца вышел весь воздух. А тролль продолжал колотить мертвое животное. Он был немного меньше серокожих воинов, с которыми встречался Ульрик. Его живот, грудь и лицо были забрызганы лошадиной кровью.