более или менее вовремя в течение зимы после заключения договоров, но ни одно из 400.000 экю, которые должны были быть выплачены в 1361 году, не было получено к концу года[825].

Задержка в выполнении территориальных и финансовых положений договора вызвала серьезные трения не только между двумя королями, но и внутри французского политического сообщества. Договор предусматривал, что сорок один видный дворянин и сорок два представителя главных городов Франции будут содержаться в Англии и освобождаться поэтапно по мере поступления выкупа. Многие из этих людей ехали в Англию крайне неохотно. Некоторые собрали вещи для отъезда только тогда, когда им пригрозили конфискацией их земель и имущества[826]. Все они очень хотели вернуться. Эдуард III обещал, что с ними будут обращаться не как с пленниками, а "достойно, в соответствии с их статусом и положением", и обещание в целом было выполнено. Для заложников были назначены места проживания, которые им разрешалось покидать на срок до двух дней за раз или дольше с разрешения. Знатные заложники жили во многом в том же внешнем комфорте, что и во Франции. Самые знатные держали в Англии большие дворы с обширными конюшнями. Они приезжали со своими слугами, секретарями, чиновниками, капелланами и музыкантами. По словам Фруассара, который провел некоторое время в Англии в 1360-х годах и, должно быть, встречался со многими из них, они развлекались азартными играми и охотой и путешествовали по Англии, приглашая лордов и леди по своему усмотрению. Герцог Бурбонский играл в кости с королевой и переезжал от одного знатного семейства к другому. Но это блестящее существование должно было показаться бессмысленным уже после первых нескольких месяцев. Поэт Гийом де Машо отправился в Англию, вероятно, ко двору сына короля, Иоанна Беррийского (бывшего графа Пуатье). Должно быть, он вел такую же полноценную жизнь, как и все остальные, но все же жаловался на тяготы изгнания в окружении иностранцев, говорящих на непонятном языке. Кроме того, такой образ жизни был непомерно дорогим. Кроме королевских принцев и горстки других людей, которым король выплачивал пособие, заложники должны были содержать себя сами. Некоторые из них собирали деньги, облагая налогом своих арендаторов и подчиненных. 100.000 золотых франков, которые герцог Бурбонский потратил за шесть лет своего пребывания заложником, были выплачены жителями его владений в Бурбонне и Бовези. Некоторым помогали их родственники. Некоторые тратили свои капиталы или занимали у ростовщиков. Шарль де Монморанси подсчитал, что его расходы в Англии превысили все доходы его значительных французских владений. Чтобы оплатить их, ему пришлось продать свой особняк в Париже другому заложнику[827].

Заложники из городов имели более скромные потребности, которые, как правило, обеспечивались пославшими их общинами. Большинство городов заключали с заложниками тщательно продуманные соглашения, которые предусматривали выплату им жалованья и пособия на жизнь и обещание прислать замену через определенный срок, обычно через год. Но эти условия не всегда выполнялись. Пособия иногда выплачивались с задержкой, а в некоторых случаях и вовсе не выплачивались. Это создавало большие проблемы для людей, проживающих в стране, где они не могли заработать себе на жизнь. Некоторые города не присылали замену, оставляя первоначального заложника томиться в Англии на неопределенное время. Но скука была, пожалуй, главной опасностью их существования, ведь у них не было ни занятий, ни развлечений, и их, уж точно, не принимали, как аристократов, во дворцах и поместьях знатных особ. Они также часто страдали от болезней, потому что всех заложников из городов отправили жить в Лондон, который был, вероятно, самым неблагоприятным местом для проживания в Англии. Более четверти из них умерли там во время страшной эпидемии бубонной чумы летом 1361 года[828].

В течение 1362 года заложники все больше злились и расстраивались из-за перспективы бессрочного заключения в Англии, пока два правительства спорили о земельных участках во Франции. Большинство знатных заложников были влиятельными людьми во Франции и у них часто были родственники и агенты в Париже, которые отстаивали их интересы и предавали огласке их жалобы. Самыми значительными из всех были четыре королевских принца: брат короля герцог Орлеанский, два сына короля Людовик Анжуйский и Иоанн Беррийский, а также герцог Бурбонский. Договор предусматривал, что они будут освобождены только после того, как произойдет основная передача территорий, будут сделаны отречения и выплачена вторая часть выкупа[829]. Эти четверо особенно плохо переносили свое вынужденное пребывание в Англии. Менее значительным заложникам иногда позволяли вернуться во Францию на ограниченный срок по условно-досрочному освобождению или обменивали их на других лиц с равноценным статусом. Но королевские принцы были слишком важны, чтобы их можно было отпустить условно-досрочно, и не было никого с равноценным статусом, кто мог бы их заменить.

В апреле 1362 года, после того как миссия Уведейла и Данклента закончилась неудачей, правительство Иоанна II предприняло решительную попытку добиться освобождения хотя бы некоторых королевских принцев. Андруан де Ла Рош, теперь уже кардинал, прибыл в Англию для посредничества. За ним последовало видное французское посольство во главе с маршалом Бусико, "мудрецом и прекрасным собеседником всех кавалеров". Это был человек, который лучше, чем Данклент и Уведейл, знал, как расположить к себе королей. К этому времени выкуп за Иоанна II был просрочен на 600.000 экю. Из этой суммы послы привезли с собой 108.800 экю наличными. Еще 90.000 были обещаны Папой и считались уплаченными. На самом деле их заплатило английское духовенство, так как деньги были переведены папскими сборщиками церковной десятины в Англии из налоговых квитанций, находившихся в их руках. Что касается остальной суммы, Бусико и его коллеги попросили Эдуарда III продлить сроки выплаты и освободить королевских принцев. Они также добивались от него долгожданного отречения от претензий на трон Франции. Эдуард III был бескомпромиссен по обоим пунктам. Он согласился бы на их просьбы только в том случае, если бы получил в качестве гарантии еще больше территорий во Франции. Если пересмотренные условия не будут строго соблюдаться, он должен был навсегда завладеть этими территориями. Эдуард III также хотел, чтобы Иоанн II сразу же отрекся от суверенитета над уступленными территориями, прежде чем он сделает свое собственное, и чтобы ему не приходилось выпроваживать своих подданных с мест, занимаемых ими во владениях Иоанна II. Ни кардинал, ни послы не могли сдвинуть его с этой позиции. Когда ответ Эдуарда III был получен королем Франции, он выразил резкий протест. Иоанн II указал на то, что он уже выплатил большие суммы. Он не мог платить больше из-за действий компаний рутьеров, "большинство или все из которых были англичанами или гасконцами и вашими поданными"[830].

Осенью 1362 года подошел срок уплаты очередной части выкупа, а территориальные споры так и не приблизились