Двери были закрыты наглухо.

Возможно, на разгоревшуюся снаружи битву среагировал защитный протокол. Возможно, дело было в смерти Кхарна. Причины были не важны. Проход в шлюз оказался отрезан.

– С дороги! С дороги! – командовала Райне Смайт, властно держа над головой меч.

Солдаты в костяного цвета доспехах расступились, готовясь отразить грядущую волну атакующих. Я остался стоять, наблюдая, как Смайт погрузила клинок в прочный металл. Тот вошел в дверь без звука, без дыма и пара. Синий металл, разрезанный, как бумага, посерел. Я услышал топот приближающихся ног и понял, что в любой миг из темноты выскочат рогатые, зубастые и когтистые сьельсины, а с ними – гудящий рой их нахуте.

– Толкайте! – крикнула Смайт.

Чуть больше десятка солдат по команде врезались плечами в дверь.

– Раз-два, навались!

Ничего.

Даже разрубленная, дверь не подавалась.

– Толкайте, черт побери! – кричала Смайт, но проку не было.

Может, дверь была слишком тяжелой, а может, она была толще, чем хватало длины клинка. Я этого так и не выяснил. В суматохе кто-то заметил запасной выход, узкий, как бутылочное горлышко, проход, ведущий в недра жуткого корабля.

Выбора не было. Лучше заблудиться в «Демиурге», чем стоять спиной к стене и биться насмерть. В драке один на один сьельсины превосходили соларианских легионеров. Даже бойцы самого низшего ранга были крупнее и обладали нечеловеческой силой. Выросшие в межзвездном пространстве, они были укреплены эликсирами и снадобьями, замедлявшими атрофию мышечной ткани в условиях нулевой гравитации. Позднее мне довелось увидеть, как скахари одной рукой поднял человека, вырвал руки из суставов и пальцами раздавил череп. Как мы могли сражаться против их отряда в узком коридоре, прижатые к стене? Да, мы были вооружены, но нахуте были молниеносны… у моих ног уже лежали окровавленные тела.

– Вперед! Вперед! Вперед! – призвал центурион, вталкивая Тора Варро с успокоившейся и неподвижной Сузухой в проем. – Рыцарь-трибун!

Смайт отмахнулась:

– Берите заложников и вперед! Лин, вы за главного!

Я подумал, что Бассандер примется спорить, но тот лишь кивнул и поспешил в проход.

– Марло, вы тоже идите! – приказала Смайт.

– Я могу помочь!

– Поможете, если доставите этого вашего принца в безопасное место, где мы сможем спокойно поторговаться. Кончайте спорить и идите!

– Но…

– Мальчик, у нас тут не планерка! – толкнула она меня.

Я шагнул в проем.

* * *

Нехоженые коридоры этого корабля темны и запутанны. Лица людей, демонов, ангелов и фурий ухмылялись нам со стен, колонн и даже балконных перил. Путь освещали лишь белые лучи встроенных в доспехи фонарей; они подпрыгивали и раскачивались на ходу, позволяя видеть окружающий мир как бы сквозь сотни замочных скважин. Хуже всего было, что никто не знал, куда мы идем. Коридоры уходили в стороны, закручивались по оси тяжести. Лестницы были установлены под странными углами, ведя то к потолку, то опускаясь к боковым проходам, и я дважды успел увидеть под потолком хвост нашей группы.

– Черт! – ругалась Валка каждые десять шагов. – Куда мы идем?

Она устала. Мы все устали. И заблудились – тут Валка была права.

– Сюда! – крикнул Бассандер, ведущий слепцов слепец.

Если бы не предметы искусства и безумная геометрия, мы так и сгинули бы в залах дворца Кхарна. Я увидел, как Бассандер нырнул под островерхую арку; луч фонаря высветил его силуэт и ухмыляющуюся горгулью, которую он держал за лапу.

Задержавшись на миг, чтобы не создавать толкучку, я взял Валку за руку:

– Вы… вы можете что-нибудь сделать с кораблем? С освещением?

Тяжело дыша, она повернулась ко мне, тараща глаза.

– Кхарн уже не может помешать, – сказал я.

В темноте позади я заметил блеск меча Смайт и понял, что замыкающая группа нас догнала.

– Может быть, – ответила доктор. – Но я уже попробовала справиться с той дверью. Ничего не вышло, и я не стала об этом упоминать.

Раздался крик. Я решил, что напали на Смайт и ее группу, но ошибся. Синий контур ее клинка по-прежнему окружали лишь белые лучи фонарей.

– Назад! – раздался голос Бассандера Лина. – Назад!

Нас загоняли с двух направлений. Страх прикоснулся ко мне холодными железными пальцами, и я зажмурился. «Вперед, – снова услышал я голос. – Только вперед». От страха и утомления я уже едва мог дышать, в голове стучало, мешая думать.

«Страх убивает разум», – сказал я себе.

Разум.

– Сюда! – крикнул я, протискиваясь мимо двух легионеров.

Бассандер хотел свернуть, но наш коридор шел прямо, пронизывая «Демиург» насквозь, насколько я мог судить. Снаружи корабль казался даже больше «Загадки часов», а в ту могла спокойно поместиться дюжина моих родных городов.

Я двинулся строго вперед, таща за собой Валку. Вот Джинан! А за ней Кроссфлейн, руководящий конвоирами Нобуты. А где Тор Варро?

– А как же Лин? – спросила Валка.

Я замедлился, позволяя солдатам обогнать меня. Она была права. Я неохотно развернулся:

– Идите вперед!

– Еще чего! – помрачнела Валка.

Я увидел, что она достала плазмомет, свечение которого отразилось в ее горящих глазах.

– Даже не думайте, – сказала она.

Я не отважился с ней спорить. Развернулся туда, где должен был находиться Бассандер, и не слишком решительно двинулся вперед.

Бассандер.

Человек, который все испортил. Человек, который продал нашу со Смайт мечту о мире ради возможности повоевать. Этот фанатик, этот недоделанный тамплиер. Вместо сердца у него были канцелярские счеты, а весы правосудия всегда перевешивали в сторону виновности. Будь моя воля, я отрубил бы ему обе руки. Оторвал бы.

Но я пошел за ним в этот низкий боковой проход, мимо отступающих солдат.

Возможно, меня направляла судьба, а может, я просто хотел избежать осуждения Валки. Я не глядя понял, что темнота впереди тянется на много миль.

Фиолетовый сгусток плазмы, подобно молнии, осветил кровавую сцену. Я едва не споткнулся об истерзанное тело – непонятно даже было, человеческое или сьельсинское. Все кругом дымилось, придавая и без того непроницаемой темноте дополнительную глубину. Меня едва не задело выстрелом; я даже почувствовал горький запах озона. Я пожалел, что не надел доспех. Без фонаря путь мне освещал только наручный терминал.

И меч.

Высшая материя била в моей руке фонтаном, рассеивая тьму лазурным сиянием.

Шипя, на меня набросились Бледные.