– Они найдут способ, – заметила Джинан. – Всегда находят.

Снизу раздался глухой удар, и корабль пошатнулся. Снаружи доносились приглушенные крики. Грубые, трескучие голоса. Бассандер Лин сидел как будто в пустом коконе, молчание словно вытекало из него.

– Сколько солдат на борту? Три сотни? – спросил он.

– Плюс обслуживающий персонал, – ответила Картье.

Вперед выступила Джинан, выглядевшая весьма потрепанно. На щеке была кровь, не то своя, не то чужая. Я не сомневался, что смотрюсь еще хуже, но старался об этом не думать.

– Атаковать по трапу – самоубийство, – сказала она. – Мы попадем прямо под огонь. Нас выкосят, даже щиты не спасут.

– А что с корабельными орудиями?

Картье помотала головой:

– Слишком рискованно для корабля.

– «Мистраль»! – воскликнул я. – Нужно связаться с «Мистралем» и Красным отрядом. У капитана Корво еще триста солдат, и они рядом. Сьельсины настолько увлечены нами, что их можно будет застать врасплох!

– Нет, это невозможно, – настаивала лейтенант. – Передатчики работают, но сообщения не отправляются. Как только погас свет, мы попытались выйти на связь с «Непреклонным», но…

Корабль снова тряхнуло. Я отчетливо представил, как сьельсины копошатся внизу и метают маленькие бомбы, пока другие ищут резаки. Мне стало ясно, что я почти ничего не смыслил в войне, почти ничего не знал о враге. Об их тактике, их вооружении. Могли они прорезать оболочку «Скьявоны»? Хваленый адамант мог не выдержать, если применить достаточно силы. Я не знал – и вновь почувствовал, что плыву над морской бездной, не осознавая ее глубины и ожидая, что в любой миг ужасный левиафан поднимется и проглотит меня целиком.

– Говорите, служебный рукав не отсоединен? – допрашивала Валка лейтенанта Картье.

Я вспомнил открытый люк на верхней палубе «Скьявоны» и уходящую в темноту лестницу. Сам я туда не лазал, но знал, что лестница вела к служебным платформам, тянувшимся поверх «Скьявоны». Мы могли бы сбежать через этот люк, вернуться в бесконечные фрактальные коридоры «Демиурга» с их безумными поворотами и уклонами.

В конце концов лейтенант кивнула, и Валка обратилась ко мне:

– Идемте. Кто-то же должен.

Я открыл рот, чтобы ответить, удивленный, но не рассерженный таким рвением. Я и сам собирался вызваться и улыбнулся Валке, несмотря на напряженный момент. В ней был стержень, я это прекрасно знал, как знал и то, что она служила в Орбитальной страже. Ей пришлось несладко, но она не сломалась.

Валка ответила мне улыбкой на улыбку, и тогда я по уши в нее влюбился.

– Вдвоем мы можем от них ускользнуть. Если приведем Красный отряд, то превзойдем Бледных числом.

– Зажмем их в тиски, – добавил Тор Варро, поняв мой план. – Застанем врасплох.

– Точно! – согласился я. – Команда Корво уже выведена из фуги. Смайт…

Я запнулся, вновь услышав в голове ужасный грохот взрыва, который убил ее и швырнул меня через весь ангар. В нос опять ударил запах крови и паленой шерсти, и я вздрогнул, прогоняя воспоминание. Мне вдруг стало ясно, что Смайт это и планировала. Зажать сьельсинов между «Скьявоной» и бойцами с «Мистраля». Поэтому она приказала уходить из сада, как только флотилия Хауптманна атаковала врага. Поэтому хотела, чтобы наемники Корво были наготове. Неужели она знала, что задумала Империя? Поэтому продала столько серфов Кхарну Сагаре? Это была наживка? Могла ли она сговориться с Хауптманном? Придумать такой план, чтобы заманить вождя сьельсинов в западню и убить?

Я не знал.

– Смайт приказала Красному отряду быть наготове, – выдавил я наконец, зажмурившись.

– Нет.

Это короткое слово и последовавшая за ним тишина ударили, как Белый меч. Не открывая глаз, я понял, кто произнес его, и повернулся к Бассандеру Лину. Мои пальцы сжались в кулаки, хотя я с радостью сжал бы их на его шее, его подлой патриотической шее. Но в душе я прекрасно понимал, что десятки солдат тут же оторвали бы меня от него и забили до смерти.

Вместо оружия я схлестнулся с ним словами.

– Почему?

Лишь теперь я открыл глаза, не сомневаясь, что встречусь с ним взглядом и между нами протянется привычная линия огня.

Я ошибся.

Бассандер Лин стоял ссутулившись и потупив взгляд. Латунные трубы и черные стены трюма убегали от него столь же стремительно, как звезды от корабля в варпе, и он казался одинокой статуей, вытесанной на насыпанном им самим же холме. Одиноким памятником. Что он чувствовал, этот человек, ставший виновником гибели своего командира? Своих солдат? Надежд на мир? Вопреки убеждениям и здравому смыслу я почувствовал каплю жалости к мандарийскому капитану.

– В отсутствие Смайт и Кроссфлейна я здесь старший офицер, – сказал он наконец, после тяжелого вздоха. – Я здесь главный, лорд Марло.

Капля жалости мигом высохла. Я открыл рот, но слова застряли в онемевшей груди, откатились назад, словно волна от берега, прежде чем с яростью обрушились на него вновь.

– Я пойду сам, – сказал Бассандер, воспользовавшись паузой.

Волна тут же успокоилась.

– Что?

– Это моя обязанность, – ответил он. – Лейтенант Картье, передайте коммандеру Скиарре, что «Скьявона» остается под его управлением. Я возьму десяток людей и отправлюсь на «Мистраль» по служебному рукаву. Удерживайте позиции, пока я не вернусь. – Не успев договорить, он начал расстегивать мундир.

– Лин, вы теперь командир. – Я шагнул вперед и взял Бассандера за руку. – Вы не можете…

– Вот именно – командир! – Голос Лина щелкнул, как оборвавшаяся струна. – Так что заткнитесь.

Он говорил так резко, что я остолбенел. Ненадолго, но этого хватило, чтобы Бассандер успел забраться на составленные ящики с припасами, возвышаясь над головами восьмидесяти мужчин и женщин. Он жестом призвал к тишине, словно не замечая, что в трюме и так не раздавалось ни звука, кроме возни сьельсинов снаружи.

– Мы здесь в ловушке! – сказал он, поставив ногу на ящик. – Я отправляюсь на «Мистраль» за подмогой. Мне нужны добровольцы.

Тишину никто не нарушил.

Бассандер указал в сторону трапа:

– Снаружи четыре сотни сьельсинов, и они до нас доберутся. – Его глаза изучали толпу, но, несмотря на силу его голоса, в свете потолочных ламп они казались стеклянными шарами. На нас словно глядела мертвая рыба. – На другом корабле триста норманских наемников. По приказу Смайт им было запрещено покидать борт. Я хочу привести их, чтобы застать сьельсинов врасплох. Работа грязная и опасная, так что не вызывайтесь, если духу не хватает.

К моему облегчению, Валка не вызвалась.

– Мы готовы! – воскликнул триастр без шлема, чье круглое лицо сияло в резком освещении, как луна. – Так ведь, ребята? – похлопал он товарищей по плечам.