— Возможно, это и есть его самое мощное оружие, — горячо возразил клон. — Заставить своих противников не доверять ни друг другу, ни даже самим себе. Так жить нельзя, советник. И уж точно невозможно сражаться.

Лейя покачала головой.

— Вы меня неправильно поняли. Я просто объясняю, почему мы склонны сомневаться, а вовсе не говорю, что нужно сдаться на милость обстоятельств. Напротив, у нас есть план и мы намерены осуществить его.

— Хорошо, — кивнул Кариб, и Хэну послышалось облегчение в голосе клона. — Что делать нам?

— Я попросила бы вас вернуться на ваш корабль и дрейфовать поблизости, не привлекая к себе внимания, — сказала Лейя.

Она достала свежий инфочип, вставила его в разъем деки и что-то отстучала на клавиатуре.

— Попытайтесь обнаружить и идентифицировать другие имперские корабли, если они там есть.

— А если они больше не станут выходить на связь? — спросил Ландо.

— Ничего, — успокоил его Кариб. — У нас, имперских пилотов, есть свои привычки, которые позволят выделить их из толпы. Если они там есть, мы найдем их.

— Хорошо, — Лейя выщелкнула инфочип из деки и передала Карибу. — Вот. Это частоты, на которых мы связываемся друг с другом через личные или корабельные комлинки. Держитесь так, чтобы была возможность связаться со мной, Хэном или Ландо. И будьте начеку, вот и все.

— Будем, — пообещал клон, принимая инфочип. — Спасибо, советник. Мы не подведем.

— Я знаю, — серьезно ответила Лейя. — Мы еще поговорим, позже.

Кариб коротко поклонился, повернулся на каблуках и вышел.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Лейя, — сказал Хэн, угрюмо разглядывая закрывшуюся за ним дверь. — Я так и не уверен, стоит ли ему доверять.

— Только история рассудит его сегодняшний поступок, — сказала Лейя. — Или те из нас, кто доживет до этого, — она глубоко вздохнула и встряхнулась, прогоняя усталость. — Но нам остается лишь делать то, что в наших силах. Мне надо поговорить с Гаврисомом о переговорах с ишори. А ты, Ландо, свяжись с сенатором Миатамией и попытайся добиться с ним встречи.

— Верно, — Калриссиан с явной неохотой заставил себя выбраться из мягкого удобного кресла. — Еще увидимся.

Он ушел.

— А я? — спросил Хэн. — Что мне делать?

— А ты обними меня еще разок, — с готовностью распорядилась Лейя, пересаживаясь из своего кресла к нему на колени. — Нет, серьезно, тебе лучше остаться в стороне, — заявила она. — Ты — человек с высокими моральными принципами, у которого в руках каамасский документ. Те не можешь иметь дело напрямую ни с одной из сторон.

— Ага, — усмехнулся Хэн. — Всю жизнь только и мечтал, как бы постоять в сторонке на высоких моральных принципах — там я буду такой отличной мишенью. Лейя, прекрати, не могу же я просто сидеть и ничего не делать?!

Женушка спрятала лицо у него на груди.

— Ну, на самом деле… — виновато начала она, — надо немного позаботиться о «Соколе». При входе в систему мы потеряли конвертер правого борта и стабилизатор ионного потока.

— Ничего, у меня есть и запасной конвертер, и стабилизатор, — сказал Хэн. — Ты, случайно, не знаешь, что с ними стряслось?

Лейя вся съежилась и сделала попытку спрятаться у него подмышкой.

— Случайно, знаю. Они напоролись на лазерный меч, — глухо сообщила она оттуда.

Хэн вытянул шею и внимательно изучил макушку супруги. Ему пришло в голову, что, пожалуй, он впервые в жизни видит виноватую макушку.

— Да ну? — сказал он.

— Так было нужно, правда, — заторопилась она. — Ну, честно…

Хэн засмеялся и погладил ее провинившееся высочество по волосам.

— Верю, солнышко, верю, — успокоил он ее. — Ну ладно, этим и займусь. Ты где пристыковалась — с другого борта, да?

— Да, — сообразив, что гроза прошла стороной, Лейя вынырнула у него из подмышки и отважилась поднять глаза. — И еще одно. Там на борту пассажир. Он тоже пока не принимает ничью сторону в этом конфликте. Элегос А'Кла, веритель уцелевших каамаси.

Хэн вздернул бровь и покачал головой.

— Ну что с тобой делать, а? Ни на минуту же нельзя оставить без присмотра, — укоризненно сказал он. — Стоило мне отлучиться на небольшую прогулку с Малого Пакрика, как ты тут же подцепила где-то какую-то крутую каамасскую шишку.

Лейя попыталась лукаво улыбнуться, но улыбка вышла грустная.

— Ты еще и половины всего не знаешь, — сказала она и потерлась носом о его щеку.

— Ну так расскажи.

Она с сожалением покачала головой.

— Времени нет. Может, потом, когда мы с Гаврисомом вернемся с «Превосходства», я тебе расскажу все по порядку.

— Ну и славно, — согласился Хэн. — Тогда я пошел чинить «Сокол»?

— Хорошо, — Лейя снова обняла его и чмокнула в щеку. — Увидимся, милый.

— Угу, — невпопад брякнул Хэн, и тут ему вдруг пришло в голову… — Лейя?

Она замерла у дверей и обернулась.

— Что?

— Минуту назад ты сказала, что история рассудит сегодняшний поступок Кариба. Почему — сегодняшний?

— Я так сказала? — ошеломленно переспросила Лейя, и взгляд ее затуманился. — Не знаю…

У Хэна по спине принялись толпами бегать очень холодные и противные мурашки.

— Опять твои джедайские штучки?

Лейя с трудом перевела дыхание.

— Может быть, — тихо проговорила она. — Очень даже может быть…

Минуту они просто молча смотрели друг на друга. Потом Хэн взял себя в руки и сказал как можно более равнодушным и деловитым тоном:

— Ну ладно. Ситх с ним. Тогда до скорого?

— Да, — медленно, словно загипнотизированная, кивнула Лейя, все еще блуждая в неведомых джедайских далях. — До скорого…

Она повернулась и вышла. Хэн остался сидеть и перебирать последние события и напрашивающиеся выводы. Выводы получались один пакостнее другого и воняли, как хаттова любимая лужа.

Ясно было только одно. Причем ясно так же, как то, что его супруга почем зря общается с Великой силой. Как бы там ни сложилось, день обещал быть весьма напряженным.

Хэн подобрал со стола инфочип с каамасским документом и бережно засунул его поглубже в карман. Араз день будет напряженный, строго наказал он себе, тебе, старина, от этого дела теперь не отвертеться. Никоим образом.

Он выскочил в коридор и быстро зашагал к летной палубе, где его ждал «Сокол». Хэн не знал, за какое рекордное время кому-либо удавалось заменить конвертер и ионный стабилизатор, но твердо намеревался этот рекорд сегодня побить.