хладнокровно ответила она, – но могу приобрести. Поэтому стойте смирно, Эйш, и не вмешивайтесь. А ты повторяй за мной, рашади…

Я не мог взять в толк, почему эта странная… нет, назвать ее девушкой уже язык не поворачивался… Словом, почему она слушается Фергию? Может, потому что другого выхода у нее нет? Она ведь говорила о тюрьме и о том, что иного случая ей может и не представиться.

Клятва вышла длинной. Очень длинной, как по мне: то ли в родне у Фергии затесались крючкотворы, то ли она действительно уже имела дело с созданиями иного мира, помимо Лалиры и Кыжа. Ну, всяко имела представление, как нужно с ними договариваться… в отличие от меня. Может, прадед натаскал, может, мать рассказала, что видела в том лесу…

– Теперь выбирай источник, – сказала ей змеедева, договорив и капнув кровью на камень. Ей и утруждаться не нужно было, чтобы прокусить себе палец, с такими-то клыками! Тут я некстати задумался, не ядовитые ли они, а если да, то почему яд не действует на владелицу, спохватился, обругал себя за витание в облаках и вернулся к созерцанию ритуала.

Фергия кивнула и прошлась взад-вперед, потом поманила меня к себе с вопросом:

– Скажите, видите ли что-нибудь?

– Постой, так нечестно! – взвилась змеедева, и я честно передал эти слова Фергии.

– В клятве ничего не сказано о помощниках, – хладнокровно ответила она и, взяв меня за плечи, поставила напротив источников, судя по журчанию и бульканью.

Громкое шипение было ей ответом. Ну что ж, не только духи умеют обманывать смертных!

– Слева, по-моему, искры, – произнес я на стальвийском. – Не уверен, они такие слабые и тусклые…

– Золотые, как вы видели?

– Ну да.

– А в других источниках?

– Ничего не вижу. Хотя постойте… – Я сосредоточился. – Тот, что посредине, серебрится. Но это не искры, он весь такой, целиком. А справа, мне кажется, мелькает что-то синее. Но я опять же не уверен, Фержи!

– Но эта ваша знакомая не сказала, что будет, если умыться сразу из двух источников, – тихо ответила Фергия, и тут мне в лицо прилетело чем-то ледяным и мокрым, я невольно вскрикнул, отшатнувшись и протирая глаза, а когда проморгался…

– Я вас вижу! Вижу, чтоб мне провалиться! И стены, и ящериц, и источники…

Клянусь, такой чистой неизбывной радости я не испытывал с тех самых пор, как отец скинул меня со скалы, а я распахнул крылья и впервые взмыл в небо!

– Вот и замечательно… и прекратите меня душить, Эйш! – Фергия не без труда разомкнула мои объятия, привычным жестом вытерла мокрую руку о штаны и присмотрелась к двум другим источникам. – А рашади видите?

– И ее… – покосился я в сторону.

– Совсем хорошо. А теперь проверим…

Не успел я опомниться, как она плеснула себе в глаза из серебристого источника, и я снова сдержал возглас, когда лицо Фергии вдруг начало неудержимо меняться.

Сперва оно сделалось похоже на лицо Флоссии, потом еще больше огрубело, черты заострились, глаза провалились, и теперь на меня смотрела старая Данна Ара… Длинная прядь смоляных волос, выбившаяся из-под косынки, побелела, кожа сморщилась, пальцы превратились в скрюченные птичьи лапы, одежда мешком повисла на тощем теле – Фергия неудержимо старела, превращалась в дряхлую развалину у меня на глазах…

– Прекрати это, слышишь?! – Я сам не понял, когда успел метнуться к змеедеве и схватить ее за тонкую шею. – Останови!

– Но она ведь сама выбрала, – едва слышно ответила та и улыбнулась. Движение кончика ее хвоста отправило меня в дальний угол пещеры, я врезался в камень так, что из меня вышибло дыхание, и надолго потерял дар речи.

– Вот это да… – просипела старуха-Фергия запавшим беззубым ртом и трясущейся рукой черпнула из синего источника. Да не раз – я видел, она не только умылась, но и напилась от души.

И тут процесс пошел вспять. Я завороженно наблюдал, как разглаживаются морщины, светлеет кожа, под одеждой появляются какие-никакие округлости, руки снова становятся руками молодой женщины, выпрямляется спина, темнеют видимые из-под косынки волосы… Не до конца, правда – одна прядь так и осталась седой.

– Гулять так гулять! – объявила Фергия и макнулась головой в мой источник.

Я уже готов был вытаскивать ее оттуда силой, змеедева там или нет, но Фергия сама оторвалась от воды и с восторгом взглянула по сторонам:

– Вот ты какая, рашади! – воскликнула она. – Наверно, не один мужчина пал жертвой твоей красоты!

– Что ты натворила?.. – прошептала та.

– Я? Ничего особенного, просто никак не могла выбрать, – улыбнулась Фергия и ткнула пальцем в серебристый ручеек: – Это вот, судя по всему, источник мудрости, которая приходит вместе со старостью, и если вторая меня не минует рано или поздно, так или иначе, то первой явно не хватало, как дед говорит. Могла ли я устоять?

– И как, ощущается мудрость-то? – не удержался я.

– Нет, – честно ответила Фергия. – Но это же не чирей на заднице, сами посудите! Покуда не настанет пора эту мудрость проявить, я о ней и не узнаю.

– К некоторым, говорят, старость приходит одна… – пробормотал я. – А со вторым источником вы что вытворяли?

– Этот, синий, – мой, как и было сказано, у проявлений моей магии такой цвет, вы видели, и не раз. Тоже не удержалась…

– Безумная!.. – выговорила змеедева.

– Есть немного, – мило улыбнулась Фергия. – Это я в папу удалась, как дед говорит. Папа с виду такой смирный, но как учудит что-нибудь – хоть стой, хоть падай.

– Фержи, а если бы… – Я замолчал и развел руками, представив, как мне пришлось бы вернуть в Арастен дряхлую старуху, и что мне на это сказали бы Флоссия и ее дед, я уж молчу о Лаурине.

То есть, конечно же, они дружно отправились бы в Адмар, искать способ расколдовать Фергию, и что бы тут началось, даже воображать не хочу, потому что разъяренная Флоссия – это похуже бешеного джанная. А кому бы досталось больше всех? Правильно, глупому молодому дракону, который не удержал Фергию от опрометчивого поступка! И то, что я даже представить не мог, что придет в голову этой ненормальной, в расчет точно бы не приняли…

– Если бы, если бы, – проворчала она. – Вспомните сказки, Эйш. В них герои всегда купаются в трех водах: кипящей, обычной и студеной. Главное, выбрать правильный порядок. Я рассчитывала, что успею макнуться в свой источник силы до того, как меня разобьет старческий паралич, и, как видите, мне это вполне удалось.

– Вы невозможны, – сказал я. – Я и раньше догадывался, за что вас выгнали из дома, но…

– Я сбежала!

– Врите