И мадам Дюран с присущим ей красноречием и немногословиемрассказала о том, как она я конце концов исполнила волю правителей Венеции, иза это вместо нее предали смерти другую женщину, ибо таким образом Советреспублики хотел запугать Жюльетту, вынудить ее бежать из города и прибрать крукам ее богатства. Иезуитский обман увенчался полным успехом, и с таким жеуспехом Дюран вызвала в Венеции чуму, которая унесла двадцать тысяч жизней;после завершения операции она попросила, в качестве вознаграждения, отдать ейденьги, отобранные у подруги, потом тайно и без промедления покинула город, ибоэти коварные венецианцы, впитавшие в себя принципы Макиавелли, избавились бы отсообщницы при первой же возможности.

— Таким образом я сбежала, моя драгоценная, и сразубросилась по твоим следам, — продолжала Дюран. — Теперь я вижу тебясчастливой, и больше мне ничего не надо; мне осталось возблагодарить судьбу,которая дважды спасала меня от виселицы: судя по всему я рождена не для того,чтобы закончить жизнь в петле. Я не знаю, какая смерть мне суждена, но когдапридет мой последний час, пусть он застанет меня в объятиях любимой моейЖюльетты — пусть будет так, и я приму смерть с улыбкой.

Подруги крепко обнялись и четверть часа клялись друг другу всамой искренней дружбе, верности и преданности, ведь эти чувства встречаютсясреди поклонников порока не реже, чем среди людей добродетельных, что бы там ниговорили невежественные грубияны, которые верят в своего мрачного и унылогоБога. Все присутствующие разделяли радость двух женщин, ликование было в самомразгаре, когда за окнами раздался цокот копыт, и через минуту в гостиную вошелгонец из Версаля с посланием для господина де Нуарсея.

— Клянусь небом, Жюльетта, — воскликнул нашраспутник, распечатав и пробежав глазами конфиденциальное письмо, —сегодня фортуна устроила нам настоящий праздник. Министр скончался, корольсрочно требует меня ко двору, где мне будут вручены бразды правлениякоролевством. Вы не представляете себе, какие счастливые звезды воссияли над нами!Я скачу в столицу, вы обе едете со мной, — продолжал Нуарсей, обращаясь кЖюльетте и Дюран. — Я хочу, чтобы вы всегда были рядом, разве могу яобойтись без вас теперь, когда возьму в руки руль корабля, именуемого Францией?Вам, Шабер, я даю епархию с титулом архиепископа, маркиза назначаю посланникомв Константинополь, а вам, шевалье, будет назначено содержание пятьсот тысячливров в год, и вы останетесь в Париже управлять нашими делами. Итак, друзья,настало время великих свершений и великой радости для всех нас, а добродетельожидают черные дни, хотя, наверное, не стоит упоминать об этом в романе, еслион ненароком будет написан о нашей жизни.

— Напротив, — возразила Жюльетта, — истинапревыше всего, не следует страшиться говорить правду, как бы ни была она неприглядна,даже если человечество содрогнется от ужаса, когда его взору предстанетсокровенный, непостижимый промысел Природы. Мы же с вами философы, друзья мои,поэтому молчать не имеем права.

Наутро компания разъехалась; в последующие десять лет над нашимигероями неизменно светили счастливые звезды. По прошествии этого времени смертьмадам де Лорсанж заставила ее покинуть наш суетный мир — такова жизнь, дорогойчитатель, и самые яркие и прекрасные цветы в конечном счете увядают. Этауникальная в своем роде, эта замечательная женщина скончалась, не оставивникаких записей о событиях, случившихся с ней в последнее десятилетие, поэтомуни один писатель не сможет поведать о них миру. Если же кто-то дерзкий все жеосмелится на такое предприятие, он предложит нам чистейший вымысел вместодействительности, а между ними существует огромная разница в глазах людей,обладающих вкусом, тем паче в глазах тех, кто с интересом и приятностиюпрочитал это произведение.