И я уже точно знала, что сейчас сделаю.

Я вскочила с кровати, натянула на себя какую-то блузку из гардероба бабушки и ее шорты, такие ослепительно яркие, что мои ноги сразу же стали похожи на две ножки от торшеров. Вот только если сами шорты представить абажурами, то слишком уж толстоваты мои ноги для таких торшеров.

Френсис завтракал на кухне за столом, сервированны на двоих.

– У тебя есть чистые холсты? Если можно, самый большой, какой есть, – спросила я у него прямо с порога.

– Есть, конечно. Ступай за мной.

Я была благодарна деду за то, что он не стал задавать лишних вопросов, правильно поняв мое нетерпение. Молча последовала за ним в оранжерею, которую он приспособил для хранения своего художественного инвентаря. Закрепила холст на мольберте и устроилась в саду, там, где больше тени. Френсис предложил на выбор свои специальные тоненькие кисти из собольего волоса. Я подобрала нужный мне размер и принялась смешивать краски. И стоило нанести первый мазок на полотно, как мной завладело такое же странное чувство, как и раньше, и я потеряла счет времени. Оторвалась от мольберта, только когда картина была завершена, а небо стало темным.

– Келено, пора домой! – крикнул Френсис, стоя на пороге черного хода. – Иначе москиты сожрут тебя живьем.

– Пока не смотри, ладно? Я еще не совсем закончила! – Я предприняла жалкую попытку закрыть холст руками. Хотя наверняка Френсис все уже успел прекрасно рассмотреть, пока сидел у окна в гостиной.

Он подошел ко мне, обнял за плечи и крепко прижал к себе.

– Такая острая была потребность, да?

– Очень острая, – ответила я, сладко зевнув. – Не могла остановиться, пока не закончу. Между прочим, это мой подарок тебе.

– Спасибо. Я буду дорожить им.

Я так долго просидела в одной позе, что, когда попыталась встать, ноги отказались мне повиноваться. Френсис помог мне подняться со стула и повел меня в дом. Я шла, тяжело опираясь на его руку, словно древняя старуха.

– Может, все и ужасно получилось, – обронила я по пути в гостиную и почти упала в кресло, совершенно без сил.

– Может, и ужасно, – согласился со мной дед. – Но я уже точно знаю, где будет висеть твой подарок. – Он указал на свободное пространство над каминной полкой. – Хочешь подкрепиться? – спросил он у меня.

– Нет, я слишком устала. Даже есть не хочется. А вот чашку чая выпью с удовольствием, и сразу же в постель.

Френсис принес мне чай, потом примостил мою картину перед камином, сел и принялся внимательно изучать ее.

– «Искатели жемчуга». Я назвала ее «Искатели жемчуга», – сказала я, удивляясь, как легко на сей раз получилось с названием. Обычно для меня это целая проблема. – Эта картина… Она о нашей семье. Знаешь, мне приснился сон, будто я в Бруме и плаваю в море. Там нас много, и все мы заняты поиском жемчуга. И…

– А это что, луна по центру полотна? – прервал меня Френсис, не отрывая взгляд от полотна. – Ты знаешь, что мою маму звали Алкина, что означает «луна»?

– Нет, этого я не знала. Или ты говорил мне, но я забыла. Я имела в виду не только луну, – стала я размышлять вслух. – Белый круг олицетворяет красоту женщины и ее природную плодовитость. И одновременно это сама природа, такой бесконечно длящийся цикл, в котором жизнь плавно перетекает в смерть, а из смерти появляется новая жизнь. Словом, если хочешь знать, здесь я изобразила всю историю нашей семьи.

– Мне очень нравится, – удовлетворенно промолвил Френсис, внимательно разглядывая огромные, набегающие друг на друга морские волны прямо под луной. И вся эта водная стихия испещрена множеством крохотных жемчужин, лежащих на морском дне. – Должен заметить, что твоя техника стала гораздо лучше. И, конечно, впечатляет, что такое огромное полотно можно нарисовать всего лишь за один день.

– Спасибо. Но кое-какие доделки тут все же предстоят, – ответила я и снова зевнула. – Все! Иду спать.

– Подожди минутку. Прежде чем ты отправишься к себе, хочу, чтобы ты взяла вот это. – Френсис сунул руку в карман и извлек оттуда небольшую коробочку для ювелирных украшений. – Вот, храню при себе с тех самых пор, как умерла Сара. Все ждал того момента, когда смогу вручить это тебе.

Он вложил коробочку в мою руку. Я открыла ее, заметно нервничая. Внутри лежало крохотное колечко с небольшим янтарем.

– Это то самое кольцо, – пояснил Френсис, – которое мой отец Чарли вручил Алкине в ту ночь, когда она ушла из дома.

Я поднесла кольцо к свету, и янтарь сразу же заиграл всеми оттенками густого медового цвета. Прямо по центру камешка внутри виднелось какое-то маленькое насекомое, то ли мушка, то ли муравей. Вполне возможно, застигнутое врасплох прямо во время движения. Невероятно, подумала я. Трудно поверить, что это случилось много тысяч лет тому назад. Я вдруг вспомнила, как мне однажды приснился сон. Такой яркий, такой живой, словно наяву. Будто у меня на ладони сидит какое-то насекомое. По-моему, оно точь-в-точь как это, залитое слоем янтарной смолы.

– Камира привезла это кольцо с собой в Хермансберг уже после того, как Алкина умерла, – продолжил свои пояснения Френсис. – А в тот день, когда я сообщил ей о своем намерении жениться на Саре, она отдала кольцо мне.

– Ух ты! – выдохнула я. – Самая настоящая семейная реликвия! – Я извлекла колечко из коробки и надела его на безымянный палец правой руки. Янтарь тут же приветливо блеснул. – Спасибо, Френсис.

– Не стоит благодарности, – отозвался дед, явно довольный тем, как все получилось. – А сейчас отправляйся в кровать. Иначе заснешь прямо здесь. Спокойной ночи, Келено.

– Спокойной ночи, Френсис.

На следующее утро мы поехали в город. Френсис предложил показать Миррин те картины, которые я написала, пока мы с ним были в буше. И я согласилась. Потому что мне все равно нужно было ехать в город, в туристическое агентство. Заказывать билет на самолет до Лондона.

– Летите с возвратом? – поинтересовалась у меня кассирша, не отрывая глаз от экрана компьютера.

– Да, – коротко ответила я.

– И какая будет дата обратного вылета?

– Мне необходимо пробыть в Лондоне неделю. Следовательно, шестого февраля.

– Ты уверена, что управишься за это время? – забеспокоился Френсис. – Побудь там столько, сколько потребуется. Я доплачу необходимую сумму за билет с нефиксированной датой вылета.

– Нет, недели мне хватит, – упрямо ответила я и продолжила оформлять заказ. Впрочем, в итоге получилось так, что Френсису все равно пришлось заплатить за меня. Потому что, как выяснилось, моя кредитка оказалась пуста. Исчерпала себя до дна. А восполнить ее я смогу, только вернувшись домой и обратившись в свой банк. Я готова была провалиться сквозь землю от стыда, когда так внезапно выяснилась моя финансовая несостоятельность и мне вернули кредитку за ее явной ненадобностью. Ведь всю свою жизнь я привыкла руководствоваться золотым правилом: никогда и ни у кого не одалживать деньги.