— По поводу ГДР. Прошу поддержать отставку Ульбрихта.

— Договорились.

22 июня, 11 часов 14 минут. Москва, улица Качалова

Двое мужчин уже который раз прохаживались по улице Качалова в месте ее слияния с Садовым кольцом. Они пришли для изучения путей отхода после планируемого покушения на Берию. Особняк Берии был им уже хорошо известен. Слева от ворот находилось крошечное одноэтажное здание без окон. Еще левее располагался забор, за которым виднелись довольно густые деревья. Справа от ворот находился вход в особняк, которым пользовался Берия. Напротив ворот, на другой стороне улицы, находилось четырехэтажное здание с целой вереницей длинных вертикальных окон, начинающихся со второго этажа от входной двери и идущих до крыши дома. В переулке особняк Берии вплотную касался следующего за ним двухэтажного здания, которое таким же макаром было соединено со следующим одноэтажным особняком. По ходу улицы Качалова следующим зданием было здание Студии звукозаписи — восьмиэтажное здание с восемью квадратными колоннами на фронтальной стене. Дальше находился одноэтажный особняк.

За домом Берии длительное время наблюдал через 16-кратный бинокль человек со строящегося высотного здания. Он прятался и смотрел, когда и кто приходит в особняк Берии во время обеда. Оказалось, что Берия был точен как часы на Спасской башне. Ровно в 12:15 он приезжает и проходит в дом, закрываясь зонтиком и надевая тяжелый стальной нагрудник. Берия надевал его и каску перед выходом из машины и проходил от машины до двери. Боясь снайпера с высотки, прикрывался зонтом, который держали телохранители.

На чердаке строящейся высотки на Красной Пресне сидел с биноклем человек, и прицел снайперской винтовки показал, что вероятность попадания равна менее 50 %. Он приходил к 11:15 и смотрел, как Берия ездит домой, как Берия проходит в дверь. Знали, что готовится покушение, но не думали, что будет «Урал» в ворота. Как-то Берия заметил блеск бинокля, но не придал этому значения, а зря.

Сначала чердак трехэтажного дома, что за планетарием, посетил невзрачный мужчина, который, забравшись на этот чердак, вытащил оптический прицел от снайперской винтовки Мосина и примерился: можно ли попасть в человека на кухне особняка Берии за окном или во время его перехода от машины в дом. Оказалось, что пуля летит над несколькими скоплениями деревьев и на ее пути стоит одинокое дерево. Плохо. Убить гарантированно из снайперской винтовки будет трудно из-за высокой дальности субъекта. Если же стрелять с чердака дома, который расположен прямо за планетарием, то пуля может быть отклонена ветками сада, расположенного между домом Берии и Садовым кольцом, и деревьями около планетария. Так как пуля полетит над деревьями двух садов, восходящие потоки воздуха могут ее значительно отклонить. Решили еще понаблюдать.

В 5 часов вечера в одном из парков Москвы группа, задействованная в операции «Рапсодия», собралась и анализировала подходы к Берии. Они поминутно обсуждали: когда приезжает обедать, когда уезжает? Берия всегда ездил обедать в особняк ровно в 12 дня. Следовательно, в 12:15 и должна быть атака. Поэтому следует действовать дерзко, нагло.

22 июня, 20 часов 10 минут. Восточный Берлин

В ГДР воцарилось спокойствие. После событий 17 июня 1953 года, в то время как большинство членов Политбюро с Рудольфом Гернштадтом во главе пытались добиться его отставки, Э. Хонеккер вместе с Германом Матерном открыто поддержали во внутрипартийной дискуссии сторону Вальтера Ульбрихта.

23 июня, 8 часов 51 минута. Лубянка

На Лубянке ему подали перехваченную в июне 1953 года радиограмму одного из руководителей национального подполья на Украине (ОУН) В. Кука. Там говорилось: «…Берия далеко еще не хозяин положения в Кремле. Он вынужден делить свою власть с Маленковым и другими, и даже вынужден был уступить ему первенство… В этих персональных сменах необходимо ожидать еще различных революций, они будут продолжаться еще долго, до тех пор, пока снова не появится один мудрый вождь на весь СССР. Кто это будет? Я думаю, что не Маленков, а Лаврентий — это потому, что в его руках конкретная и надежная сила, а это при всякой политике — самый сильный правовой аргумент». «Что за дураки, — подумал Берия. — Если бы я хотел славы, то давно бы стал премьером». Берия не любил публичности, не любил быть постоянно на виду.

В Кремле Берия говорил с Маленковым по поводу нормализации отношений с Югославией: «Здравствуй, Георгий, должен тебе сказать, что сейчас существует реальная возможность нормализовать отношения с Югославией. Я по своей линии контактировал через своего представителя с Тито, он готов. Но ставит условие — пока до официального оформления отношений информации об этом не давать».

23 июня, 19 часов 40 минут. Восточный Берлин

В ГДР установилось спокойствие. Состоялась панихида по жертвам путча 17 июня. Напечатано заявление ЦК СЕГП. Гротеволь, Ульбрихт, обербургомистр Восточного Берлина Эберт и Херрнштадт выступили на ведущих берлинских предприятиях. Ульбрихт — в одном из основных очагов беспорядков — химических заводах Лойна, носящих его имя. Вечером Ульбрихт тайно встретился с командующим секретным подразделением ЦРУ в Берлине Кайзвальтером и сообщил, что ничего сделать с Берией не удалось и что Берия сорвал также их план путча.

24 июня, 8 часов 8 минут. Москва, площадь Маяковского

В Среднемаше, куда заехал Берия, в это время шла ритмичная работа по подготовке к взрыву водородной бомбы-«слойки». Одновременно шли работы по литиевой бомбе. Они стали еще более засекреченными.

24 июня, 10 часов 58 минут. Лубянка

Приехав на Лубянку, Берия узнал, что пришла депеша из ГДР. В ней была копия докладной записки, которую верховный комиссар СССР В.С. Семенов, маршал В.Д. Соколовский и зам Семенова по политическим вопросам П.Ф. Юдин направили министру Вооруженных Сил СССР Булганину (копии — Маленкову, Молотову и Берии), где предлагали освободить Ульбрихта от обязанностей заместителя премьера СМ ГДР и ликвидировать его второй пост — генерального секретаря ЦК СЕПГ. Из ГДР в Москву был направлен подробный доклад, подписанный Соколовским, Семеновым и заместителем верховного комиссара П. Юдиным. Затем Берия подписал бумагу, где официально запросил санкцию ЦК и Политбюро на арест Игнатьева, представил в Президиум ЦК на имя Маленкова записку об организации ленинградского процесса, о роли секретаря ЦК Игнатьева в проведении карательных акций. Берия обосновал необходимость ареста.

А в это время в Министерстве обороны в своем кабинете Булганин получил от агента ГРУ информацию о том, что Берия пошел ва-банк. «Вызовите мне начальника ГРУ». Булганин сидел в своем кабинете, как военный министр. Неожиданно вошел адъютант и доложил, что прибыл начальник ГРУ. Вошел генерал в штатском и доложил — он получил сообщение от своего человека в окружении Берии о том, что Берия выносит на следующее заседание Президиума ЦК вопрос об аресте Игнатьева. Так информация о докладе Берии по поводу Игнатьева и самого Булганина просочилась к Булганину. Это вызвало дикий животный страх у Булганина, который и обратился к своему кукловоду за помощью. Вечером 24 июня он дал команду — убивать. Одновременно Булганин объявил учения Московского военного округа 24 июня.