Было создано 38 оперативно-следственных групп из военных контрразведчиков и аппарата в Карлсхорсте. Их задача заключалась в том, чтобы «найти организаторов, зачинщиков и подстрекателей беспорядков». Утром начал работу 14-й пленум ЦК СЕПГ, где все решения, вызвавшие недовольство рабочего класса ГДР, были отменены. Путч заставил Москву отказаться от мысли сместить Ульбрихта, что выглядело бы как проявление слабости.

20 июня, 12 часов 2 минуты. Москва, улица Качалова

«Спавшие», а теперь уже «разбуженные» агенты абвера несколько раз прошлись по улице Качалова и прилегающим улицам и переулкам. Где-то с 11:30 в дома, окружающие особняк Берии, крыши которых могли бы служить пристанищем для снайпера, стали входить и выходить люди в штатском. Ровно в 12 часов к особняку Берии подъехала бериевская машина, и он, прикрывшись зонтом, быстро прошел внутрь. Стало ясно, что снайперы будут легко обезврежены.

20 июня, 13 часов 30 минут. Кремль

После заседания Берия пришел к Маленкову с предложением «предпринять через МВД шаги к нормализации отношений с Югославией». Он предлагал организовать секретную встречу своего представителя с представителем Тито, где хотел поставить вопрос о нормализации отношений между странами. «Джентльмены дважды не договариваются! Вопрос не в том, чтобы объединиться. Вопрос в том, кто главный, — сказал Берия. — Нельзя все сразу сдавать. Кто первый начнет, тот и повестку определит». Будучи широко информирован по линии внешней разведки, он настаивал на немедленной нормализации отношений с Югославией. Берия в конце концов убедил Маленкова в необходимости примирения с Тито. В Югославию был направлен личный представитель Берии — полковник Федосеев. Он вез письмо следующего содержания: «Пользуюсь случаем, чтобы передать Вам, товарищ Ранкович, большой привет от товарища Берия, который хорошо помнит Вас. Товарищ Берия поручил мне сообщить лично Вам строго конфиденциально, что он и его друзья стоят за необходимость коренного пересмотра и улучшения взаимоотношений обеих стран. В связи с этим товарищ Берия просил Вас лично информировать об этом товарища Тито, и если Вы и товарищ Тито разделяете эту точку зрения, то было бы целесообразно организовать конфиденциальную встречу особо на то уполномоченных лиц. Встречу можно было бы провести в Москве, но если вы считаете это почему-либо неприемлемым, то и в Белграде. Товарищ Берия выразил уверенность в том, что об этом разговоре, кроме Вас и товарища Тито, никому не станет известно».

Дополнительно через своего представителя Берия передал устно предложения Югославии: «Мы прекращаем нападки на вас как на фашистов и помогаем решить вопрос о Триесте, a вы прекращаете нападки на Сталина и сообщаете лично Берии причины, по которым началось противостояние со Ждановым. Потом мы начинаем сотрудничество. Берия стал бы способствовать по своей линии в СССР и через своих агентов в Италии». Берия предложил помощь в решении проблемы Триеста в ответ на подробное изложение причин разрыва. Люди вокруг Тито на такой вариант согласились. Берия знал от своих агентов, что Тито не тот, за кого себя выдает. Тито не был простым парнем, как он сам себя записал. Его манеры не соответствовали его происхождению. Играя роль крестьянина, он обнаруживал в разговоре блестящее знание литературы. Его манера одеваться не шла ни в какое сравнение с тем, как одевался, например, Никита Хрущев. Агенты Берии были посланы в Югославию и за разговорами в доверительных беседах выяснили, что на Тито было оказано давление. Оказалось, что американцы специально спровоцировали Тито на ссору со Сталиным для того, чтобы опорочить Жданова, которого планировалось потом заменить Булганиным. Они убивали двух зайцев. Отдаляли страну от СССР и убирали Жданова. Американцы хотели, чтобы Тито порвал со Сталиным и сделал это так, чтобы в качестве причины разрыва все указывало бы на Жданова.

20 июня, 20 часов 11 минут. Лэнгли

Стало ясно, что Берия устоял и план А провалился. После событий в ГДР появилась еще одна причина устранить Берию: он мог докопаться до Бетонной головы в ГДР. Поэтому Даллес приказал запустить в действие план Б. Необходимо было найти мощный грузовик, пулеметы, гранаты и исполнителей, которых потом должен был зачистить снайпер. Снайпер на чердаке дома фирмы «Мелодия». Из высотки стрелять было слишком далеко. ГРУ не будет стрелять по Берии, так как его знали по портретам.

21 июня, 7 часов 54 минуты. Дача Берии в Сосновке

Воскресное утро играло солнечными бликами. Берия почувствовал, что воздух был наполнен холодком, однако людям, деревьям и асфальту блаженствовать осталось не больше часа. Солнце как марафонец уже начало свой забег по небу. Берия мельком глянул на желтое светило, которое должно было вот-вот подняться над домами и начать жарить город своими лучами. Лучи солнца буквально ослепили его. Почти все утро Лаврентий Павлович провел на даче, изучая полученные из ГДР материалы.

21 июня, 13 часов 54 минуты. Лубянка

Только после обеда Берия решил выбраться на Лубянку. После полудня нещадно палило солнце. Он ехал обычным путем по шоссе. Над дорогой образовалось марево. Оно было соткано из раскаленного воздуха, зависшего над дорожным полотном. Движения почти не было, изредка в обе стороны проползали тяжелые грузовики, проносились автобусы, и вновь все замирало. В Москве на улицах бушевало пыльное городское лето, с мороженым, пивом, цветами, газированной водой… Люди уезжали на дачи, бродили по паркам и выставкам, покупали цветы, целовались, женились, рожали, и никому не было дела до того, что в верхах СССР окопался предатель.

В кабинете Берия начал ходить из угла в угол. Он чувствовал себя охотником, который увидел свою добычу. Ожидание всегда было тягостным для таких людей, как Лаврентий. Ожидание — это искусство ничего не делать, попусту не трепать себе нервы и не повторять, как испорченная пластинка, одно и то же; сегодня, мол, понедельник, стоит пропустить этот день — и всему конец. Берия знал до мельчайших подробностей, какие страсти кипели в верхах, сознавая всю сложность условий, его окружавших. Тем не менее он наивно предположил, что его личное, хотя случайное, наблюдение и дальнейшие действия могут повлиять на решение судеб целой страны, ее политической элиты. Он не без внутренней гордости и не без основания думал, что всякий другой не смог бы понять нитей заговора, давно бы запутался и принужден бы был поступить нелогично, если бы тот находился в таких же трудных условиях. Одновременно Лаврентий осознавал, что именно теперь и именно ему необходимо распутать этот чудовищный клубок и тем самым укрепить свое положение. Он выписал мелким, почти каллиграфическим почерком (вязь грузинского языка — характерная черта грузин, умеющих красиво писать) на тетрадном листке все, что он знал и должен был делать.

Будучи холодным и рассудительным в обычной жизни и на работе в решении сложнейших проблем, Лаврентий имел одну, противоречащую общему складу его характера слабость — он не мог равнодушно видеть слезы ребенка и женщины. Попав в такую ситуацию, он становился растерянным, у него исчезала способность действовать решительно и круто. Когда в годы войны жена узнала о его романе с той девушкой, она промолчала, но так, что ему немедленно стало ясно: она все знает. И тут она заплакала. Лаврентий мгновенно почувствовал прилив душевного расстройства, тот самый эффект, который проявлялся всегда, когда он видел слезы женщины. Однако он сдержал себя, отвернулся и уставился в одну точку.