Сила рисунков такова, что они словно выходят за пределы бумаги. Глядя на них, ощущаешь бурю физически, присутствуешь при тех accidenti mentali, то есть воображаемых событиях, которые изображены на листах. Леонардо состязается с неукротимой энергией природы, и состязание это не из легких. Перед нами ужасная картина ментального разрушения и хаоса – припадок безумия или гениальности. Некоторые из рисунков обладают почти галлюциногенным воздействием, словно художник, создавая их, находился в шаманском состоянии. Но, продолжая смотреть на рисунки и в их глубину, понимаешь, что они исполнены глубочайшего покоя. Рисунки завораживают и гипнотизируют. Вихри и волны принимают форму мандалы. Мысль скользит по поверхности рисунка, по следам черного мела на грубой белой бумаге, следует за переплетением волны, постигая fantasie, поднявшуюся из бездны.

Болезненный мальчик-проститутка, катастрофические видения потопа… Эти рисунки многое говорят нам о состоянии физического и душевного здоровья Леонардо в это время. Душным летом 1515 года Леонардо заболел. Мы узнаем об этом из черновика его письма к Джулиано Медичи, который в то время находился во Флоренции. Письмо датируется июлем или августом 1515 года. Джулиано тоже был болен, поэтому письмо Леонардо начинается такими словами: «Настолько я возрадовался, мой светлейший повелитель, желанному укреплению вашего здоровья, что своя собственная немочь почти оставила меня».[896]

Какова же была природа этой «немочи»? Единственная информация, связанная со здоровьем Леонардо, – это слова Антонио де Беатиса о том, что в 1517 году правая рука художника была «парализована». Беатис пишет о том, что паралич не давал Леонардо рисовать, из чего можно сделать вывод об ошибочности его суждения. Если Леонардо не мог рисовать, то затронута должна была быть его левая рука. Но такая логика ошибочна. Мы можем быть твердо уверены в том, что некоторые рисунки Леонардо, в том числе и знаменитый Туринский автопортрет, были сделаны в 1517–1518 годах. Следовательно, левая рука никак не могла быть парализована. Значит, Беатис был прав. Можно предположить, что паралич затронул не только руку, но и всю правую сторону тела, что не позволяло Леонардо работать над большими картинами, но давало возможность рисовать. Причиной подобного состояния мог быть инсульт (или, как его называли в то время, апоплексический удар). Возможно, именно об этой болезни Леонардо и пишет летом 1515 года.

Сохранился медицинский рецепт, скопированный Леонардо в свою книжку примерно в это время. Возможно, интерес к подобным рецептам возник именно из-за болезни. Сонет состоит из шестнадцати строк и предписывает больному следующее:

Это настоящий гимн здравому смыслу: сегодня стихотворение могло бы превратиться в статью, посвященную «здоровому образу жизни». Леонардо переписал его, потому что был болен. Совет «не изнурять себя» подходил ему как нельзя лучше. Это стихотворение позволяет нам лучше почувствовать то, как Леонардо провел последние годы – скромно, просто, ограничивая себя во всем. К этому моменту он уже был вегетарианцем и писал об этом. В январе 1516 года флорентийский путешественник Андреа Корсали пишет Джулиано Медичи из Кочина и упоминает о «кротких людях, именуемых гуццарати (то есть гуджарати), которые не едят ничего, в чем есть кровь, и не позволяют никому причинять вред любому живому существу, как наш Леонардо да Винчи; они живут на рисе, молоке и другой неодушевленной пище».[898] Подобная скромность Леонардо должна была показаться развращенному Риму еще одной странностью художника.

Фрагмент сонета о здоровье повторяется на другом листе из Атлантического кодекса, также относящемся к 1515 году. Архитектурные наброски на нем, по-видимому, связаны со строительством Ватикана.[899] На этом же листе мы находим небольшую головоломку или загадку, сопровожденную афоризмом «li medici mi crearono е distrussono». Предметом афоризма могли быть либо Медичи, либо настоящие врачи. Игра слов не покидала разум Леонардо. Болезнь 1515 года могла придать афоризму такой смысл: «Медичи создал меня, но мои врачи меня убивают». Первая часть фразы явно связана с покровительством Джулиано, а никак не с давними и условными отношениями с Лоренцо Великолепным в начале 80-х годов XV века. Слово «создали» может иметь конкретное значение – «сделали меня своей креатурой». Слово creato в то время могло иметь значение «нахлебник» или «слуга». Леонардо вполне мог иронично назвать себя «креатурой», или creato, Джулиано Медичи.

Как становится ясно из черновика письма к Джулиано Медичи, в то время нервы Леонардо были на пределе из-за поведения его германского помощника Джорджо, или Георга, которого он в другой записи называет «работником по металлу». (Леонардо использует ломбардское произношение имени – Джорцио.) Он подробно рассказывает всю историю, благодаря чему мы можем получить представление о его жизни в Бельведере. История довольно невеселая и представляет разительный контраст с описанием проделок юного Салаи двадцатью пятью годами раньше. В словах нет ни теплоты, ни игривости. Леонардо зол и раздражен, хотя кое-где все же проскальзывают юмористические нотки. Он пишет: