– Да нет! – крикнул юнец. – Просто сидит рядышком.

– Ну так скажи ему, чтоб сматывался.

– Давай, пошел отсюда, – приказал юнец, слегка подтолкнув А-Су носком ботинка. – Убирайся. Тебе нельзя здесь быть.

– Так чего он там делает, Эд? – снова донесся голос со склада.

– Да ничего! – крикнул в ответ юнец. – Просто сидит. С револьвером.

– Что-что?

– У него револьвер, говорю.

– И что он с ним делает?

– Ничего. Не шумит, не буянит, как я вижу.

Пауза. Затем:

– Ну, он ушел уже?

– Убирайся, – повторил Эд, обращаясь к А-Су и подкрепляя свои слова жестом. – Давай-давай, убирайся отсюда.

А-Су наконец-то встрепенулся, выскользнул из-под железного листа и бросился бежать, спиной ощущая озадаченный взгляд юнца. Он нырнул под бельевую веревку и шмыгнул в пахнувшую овсом конюшню позади гостиницы «Империал», пригнувшись и крепко прижимая к груди оружие. За топотом и ржанием лошадей он слышал, как те двое все еще перекликаются друг с другом, обсуждая его. А-Су знал: погоня ждать не заставит, нужно спрятаться, и побыстрее, пока не подняли тревогу. Он кинулся вдоль стойл к дальней стене конюшни и осторожно выглянул за половинчатую дверцу. Его глазам открылся ряд участков, кухни-пристройки с односкатной крышей, завешенные сукном двери для торговцев, уборные, мусорные ямы. Где схорониться? Китаец задержал взгляд на скоплении строений, составлявших полицейское управление, и среди них – на деревянном домике, где жил Джордж Шепард. Сердце у А-Су екнуло. «А почему бы нет? – подумал он, внезапно расхрабрившись. – Здесь меня станут искать в последнюю очередь».

Он перебежал по тропке от конюшни к ограде полицейского управления, подошел к двери черного хода Шепардова дома и резко постучал. Дожидаясь ответа, он украдкой озирался по сторонам, но переулок был пуст; во дворах и справа и слева – ни души. Если только за А-Су не следили из окна какой-нибудь гостиницы (а как знать наверняка, если сквозь подернутое рябью стекло внутрь не заглянешь?), значит никто не приметит его здесь, с револьвером в руке, в тени Шепардова навеса.

– Кто здесь? – спросил из-за двери женский голос. – Кто здесь?

– К Маргарет, – промолвил Су Юншэн, приблизив губы к деревянной поверхности.

– Кто?

– К Маргарет Шепард.

– Но кто это? Кто ее спрашивает?

Кажется, она тоже приникла губами почти вплотную к дереву – наверное, прижалась к двери с другой стороны.

– Су Юншэн, – отозвался он. И в наступившей тишине добавил: – Пожалуйста.

Дверь открылась; на пороге стояла она.

– Маргарет, – промолвил А-Су. И от избытка чувств поклонился.

Лишь выпрямившись, А-Су позволил себе окинуть ее оценивающим взглядом. Подобно Лидии Уэллс, она почти не изменилась со времен их последней встречи в Сиднейском суде, где дала показания – ложные показания! – спасшие ему жизнь. Волосы ее, отмеченные серебристой дорожкой вдоль пробора, сделались хрупкими и ломкими; несколько прядей, выбившись из-под сеточки для волос, легкой дымкой вились вокруг головы. Если бы не эти мелкие признаки зрелого возраста, черты ее практически не изменились: те же испуганные, бесцветные глаза, те же выступающие зубы, тот же перебитый нос с широкой переносицей, те же смазанные губы; те же боязливая пришибленность и настороженность во всем ее облике. Как легко пробуждается память при виде знакомого лица! Словно наяву, А-Су видел, как она усаживается на свидетельское место, чинно складывает на коленях затянутые в перчатки руки, щурится на обвинителя, дважды откашливается в клочок батиста, прячет его под манжету платья, снова скрещивает руки на коленях. Лжесвидетельствует ради спасения его жизни.

Она уставилась на гостя во все глаза. Затем прошипела:

– Что ж такое-то?.. – и не то икнула, не то рассмеялась. – Мистер Су… что ж… что ж такое-то? На твой арест ордер выдан… ты не знал? Джордж выдал ордер!

– Можно я войти? – промолвил А-Су. Он прижимал револьвер к бедру и стоял вполоборота, так чтобы заслонить оружие собою; Маргарет его еще не заметила.

В открытую дверь ворвался ветер, внутренние стены домика дрогнули и заходили ходуном. Туго натянутый ситец пошел волнами.

– Быстро! – приказала она. – Ну же, быстрее!

Она втянула гостя внутрь и захлопнула дверь.

– Зачем ты пришел? – прошептала она.

– Ты очень добрая женщина, Маргарет.

Лицо ее сморщилось.

– Нет, – запротестовала она. – Нет.

А-Су кивнул:

– Ты очень добрая.

– Ты ставишь меня в ужасное положение, – прошептала она. – Кто сказал, что я не сообщу Джорджу? Я должна! Ведь ордер на арест выдан, а я вплоть до нынешнего утра думать не думала, мистер Су, вообще не подозревала, что ты здесь. Зачем ты пришел?

А-Су медленно вытащил из-за спины револьвер.

Она в ужасе закрыла рот ладонью.

– Ты меня прятать, – попросил А-Су.

– Не могу, – возразила миссис Шепард, по-прежнему не отнимая руки от губ. Она потрясенно глядела на револьвер. – Ты сам не знаешь, о чем просишь, мистер Су.

– Ты меня прятать до темноты, – настаивал А-Су. – Пожалуйста.

Маргарет чуть пошевелила губами, точно обгладывая собственную ладонь, но тут же резко отдернула руку:

– Куда ты пойдешь, когда стемнеет?

– Взять жизнь Карвера, – объяснил А-Су.

– Карвера…

Она застонала, стремительно отпрянула, замахала рукой, словно веля убрать оружие с глаз долой.

А-Су не стронулся с места:

– Маргарет, пожалуйста.

– Я думать не думала, что когда-либо с тобой свижусь, – промолвила она. – Думать не думала…

Ее прервали на полуслове. В дверь резко постучали: на сей раз в парадную, в дальней части дома.

У Маргарет Шепард перехватило дыхание; на мгновение А-Су испугался, что ее стошнит. А в следующее мгновение она набросилась на него и обеими руками уперлась ему в грудь.

– Ступай, – лихорадочно зашептала она. – В спальню. Прячься под кровать. Чтоб тебя не видно и не слышно было. Ступай. Ступай. Ступай же!

Маргарет втолкнула гостя в их с тюремщиком супружескую спальню. В опрятной, чисто прибранной комнате стояли два комода и кровать со стальной рамой, над ее изголовьем висел вышитый текст из Священного Писания. Но А-Су некогда было оглядываться по сторонам. Опустившись на колени, он заполз под кровать, по-прежнему сжимая в руке револьвер. Дверь затворилась; в комнате сделалось темно. В коридоре послышались шаги, звякнула отодвигаемая задвижка. А-Су перекатился на бок. Сквозь ситцевую стену было видно, как квадрат света расширился, а затем в него шагнула темная тень – в самую середку. А-Су поежился: повеяло стылым ветром.