– Вы влюблены в мистера Стейнза, мисс Уэдерелл?

– Мы об этом говорили, – призналась она. – В ту ночь, когда он исчез. Мы болтали всякую ерунду, и я ляпнула какую-то глупость про безответную любовь, и тут он посерьезнел, заставил меня умолкнуть и сказал, что безответной любви не бывает, тогда это и не любовь вовсе. Сказал, что любовь – свободный дар, а любящие, соединившись, становятся равными половинками единого целого.

– В этих словах много страсти, – отметил Девлин.

Это ей, по-видимому, понравилось.

– Да, – подтвердила Анна.

– Но даже после всего этого он не объяснился вам в любви?

– Он не давал никаких клятв. Я же сказала.

– И вы тоже не давали.

– Мне случая не представилось, – посетовала девушка. – В ту же ночь он исчез.

Коуэлл Девлин вздохнул. Да, он наконец-то понял Анну Уэдерелл, но понимание это его не обрадовало. Девлин знавал немало несчастных женщин с ограниченными средствами: только полет на крыльях фантазии позволял им вырваться из убогой клетки жалкого существования. Такого рода фантазии неизбежно приправлялись волшебством: покровительство ангелов, приглашение в рай, – и история Анны, при всей ее трогательности, казалась столь же невероятной. Да это же мучительно ясно как день! Единственный перспективный холостяк в кругу Анниных знакомых пылает любовью настолько глубокой и чистой, что все различия между ними уже не важны? Он не мертв – он просто пропал бесследно? Он посылает ей «вести», доказывающие силу его чувства, – и слышать их дано только ей? Все это – чистой воды фантазии, думал про себя Девлин. Бедная девочка сама себе все напридумывала. Юноша, конечно же, мертв.

– Вам хочется, чтобы мистер Стейнз любил вас всем сердцем, да, мисс Уэдерелл?

Анну намек явно обидел:

– Он вправду меня любит.

– Но я не об этом спрашивал.

Девушка сощурилась:

– Всем хочется, чтобы их любили.

– Это правда, – печально подтвердил Девлин. – Мы все хотим быть любимы и нуждаемся в любви, сдается мне. Без любви мы – никто.

– Здесь вы единодушны с мистером Стейнзом.

– В самом деле?

– Да, – подтвердила Анна. – Он сказал бы в точности то же самое.

– Ваш мистер Стейнз прирожденный философ, мисс Уэдерелл.

– Право, ваше преподобие, вы только что сказали комплимент самому себе, – внезапно улыбнулась Анна.

Какое-то время оба молчали. Анна потягивала свой подслащенный напиток, Девлин угрюмо озирал обеденную залу гостиницы. Но вот Аннина рука легла на грудь, где под тканью по-прежнему таилась подделанная дарственная.

Девлин вскинул глаза.

– У вас достаточно времени, чтобы пересмотреть свое намерение, – промолвил он.

– Я просто хочу посоветоваться с юристом.

– Вы уже посоветовались со священником.

– Ага, – кивнула Анна. – «Блаженны кроткие».

Девушка тут же пожалела о своей дерзости: ее лицо и шея вспыхнули жарким румянцем, и она отвернулась.

Внезапно Девлину расхотелось иметь с нею дело. Он отодвинулся от стола и сложил руки на коленях.

– Я провожу вас до здания суда, но не дальше, – объявил он. – Как вы распорядитесь документом, что у вас в руках, меня не касается. Знайте, что лгать, выгораживая вас, я не стану. И уж конечно, не стану лгать в суде. Если меня спросят, я без колебаний скажу правду: что вы подделали подпись своей собственной рукой.

– Хорошо, – отозвалась Анна, вставая. – Большое спасибо за пирог. И за напиток. И спасибо за все, что вы сказали миссис Уэллс.

Девлин тоже поднялся.

– Вам не следует меня благодарить, – промолвил он. – Боюсь, я вышел из себя. Я повел себя нелучшим образом.

– Вы были великолепны, – заверила Анна, шагнула вперед, положила ладони ему на плечи и деликатно поцеловала в щеку.

* * *

К тому времени, как Анна Уэдерелл явилась в Хокитикский суд, Обер Гаскуан уже отбыл в Резервный банк, надежно затолкав конверт от Джона Хинчера Гаррити во внутренний карман пиджака. Алистер Лодербек также давно покинул здание. Анну принял незнакомый ей краснолицый адвокат по фамилии Друган. Он проводил посетительницу к нише в дальнем конце зала, где оба уселись по разные стороны стола, грубо сколоченного из сосновых досок. Не говоря ни слова, Анна протянула адвокату обгоревший документ. Юрист положил его на стол, выровнял точно по краю и, сложив ладони козырьком у глаз, погрузился в чтение.

– Где вы это взяли? – спросил Друган наконец, поднимая глаза.

– Мне этот документ передали, – объяснила Анна. – Анонимно.

– Когда?

– Нынче утром.

– Как именно передали?

– Кто-то подсунул его под дверь, – солгала Анна. – Пока миссис Уэллс была здесь, в здании суда.

– Была здесь, в здании суда, где ей сообщили, что по ее апелляции сделку наконец-то аннулировали, – скептически отметил Друган. И вновь вернулся к дарственной. – Кросби Уэллс… и Стейнз – тот самый парень, о котором ни слуху ни духу… а мисс Уэдерелл – это вы. Странно. Есть мысли насчет того, кто мог подбросить вам документ?

– Нет.

– Или зачем?

– Нет, – повторила Анна. – Наверное, кто-то захотел оказать мне добрую услугу.

– И вы совсем не представляете кто? Даже не догадываетесь?

– Нет, – помотала головой Анна. – Мне всего лишь хотелось бы знать, правильная ли это дарственная.

– Вроде бы с ней все в порядке, – заверил Друган, придирчиво изучая документ. – Но это вам не чек на определенную сумму, верно? Тем более в настоящей ситуации – когда уже восемь недель прошло, а мистер Стейнз так и не отыскался.

– Не понимаю.

– Так вот. Даже если дарственная действительна, у нашего общего друга мистера Стейнза больше нет в наличии двух тысяч фунтов. Все его имущество было изъято по причине его отсутствия. Решение суда вступило в силу в прошлую пятницу. Парню очень повезет, если он сумеет наскрести несколько сотен из того, что осталось.

– Но ведь дарственная обязательна для исполнения, – настаивала Анна. – В любом случае.

Юрист покачал головой:

– Я же объясняю, милая девушка, наш мистер Стейнз не может отдать вам две тысячи фунтов, разве что каким-то чудом отыщется живым, а при нем – куча наличности. Его участки перешли в другие руки. Их перекупили.

– Но ведь дарственная обязательна для исполнения, – повторила Анна. – А как же.

Мистер Друган улыбнулся:

– Боюсь, закон работает не совсем так. Представьте себе вот что. Я могу прямо сейчас выписать вам чек на миллион фунтов, но это не значит, что вы разбогатеете на миллион, если у меня в кармане ни монеты и никто за меня не поручится, так? Деньги всегда берутся из чьего-то кармана, а если карманы пусты у всех… что ж, ничего не попишешь, кто бы на что ни притязал.