Дезидерата кивнула.

— Да, несомненно.

Больше просвещать своего секретаря она не намеревалась. Делать привал на берегу стало небезопасно, поэтому теперь они будут останавливаться для ночлега на островках посередине реки.

— Почему бы нам не вооружить и гребцов? — спросила леди Альмспенд.

— Оружие у них есть — метательные копья и мечи. Но против неожиданной стремительной атаки в темноте мы не выстоим, поэтому лучший способ обезопасить себя — оставаться на воде, используя ее как естественную преграду.

Секретарь качнула головой.

— Даже не верится, что все это происходит на самом деле, что наши северные земли подверглись нападению. Должно быть, королю приходится сейчас нелегко. Когда мы прибудем в Альбинкирк? — спросила леди Мэри.

— Если будем двигаться с такой же скоростью, то завтра к полудню, — ответила ей подруга. — А если королева снимет с себя что–нибудь еще, то, возможно, гребцы налягут на весла еще усерднее.

Дезидерата усмехнулась словам молодой женщины.

— Я собираюсь приказать плыть всю ночь. Река по–прежнему широкая, а мы опаздываем.

Леди Мэри бросила на нее странный взгляд.

— К вам прибыл гонец?

— Нет, у меня ощущение, что мы опаздываем, — призналась королева, — ничего более. Если войско короля движется, то они уже скачут на запад к Лиссен Карак.

Молодая женщина откинулась на спину, ощущая нежными плечами прикосновения теплого летнего солнца. Насекомые никогда особо не беспокоили ее.

— Отправь гонца к королю, Бекка. Сообщи ему, что мы уже близко. — Она сверкнула глазами в сторону гребцов. — Сообщи, что мы присоединимся к нему через три дня.

Передать послание вызвался Руайе ле Арди, и они высадили его, вооруженного копьем, и его коня на берег. Королева одарила его поцелуем, и щеки рыцаря, скакавшего на запад, еще долго полыхали румянцем.

Гастон наблюдал, как воины армии короля сворачивают лагерь и, обуреваемые тяготами и беспокойством, выдвигаются на запад. Ни один человек из ордена не вернулся назад, несмотря на то что Лиссен Карак располагался всего в двух днях пути от Альбинкирка. И каждую ночь в той стороне небо озарялось всполохами пламени.

С кем бы они ни сражались, природа этих существ была чужда людям. В Альбинкирке боглины поразили его — даже те несколько представителей племени, которых он увидел. Они оказались настолько омерзительными и несуразными, что он назвал бы их ошибкой природы, не будь те созданиями из земель Диких.

Его двоюродный брат пребывал в экстазе — огненные вспышки на западе свидетельствовали о том, что крепость все еще держится, а это означало, что близится великая битва. И для Жана де Вральи грядущее сражение стало путеводной звездой — магнитом, определившим смысл его жизни.

Гастон проверил готовность своего отряда и напомнил людям слова графа Приграничья о том, как следует действовать. Всегда полагаться на разведчиков, посылая их вперед, на фланги и в арьергард. Латников должны окружать копейщики и лучники, чтобы в случае нападения из засады рыцари могли быстро сориентироваться из относительно безопасного положения. Размещать повозки исключительно под прикрытием воинов.

Дельные советы. Но все они подразумевали, что благородные рыцари должны безоговорочно доверить собственные жизни людям низкого происхождения.

Его разведчики выехали в предрассветные часы, к тому времени и сам он оседлал боевого коня. Личный оруженосец подал ему оружие, и Гастон молча наблюдал за построением отряда в колонну, прислушиваясь, не раздадутся ли крики или завывания горнов, возвещающие о начале сражения.

И вновь он затосковал по дому. Гастон не хотел участвовать в этой странной войне против мифических чудовищ и неведомых существ. Дома он сражался против людей, поведение которых понимал.

Когда его воины построились, он вместе с кузеном поскакал на запад вдоль общей колонны к королю, восседавшему на огромном скакуне в окружении своих лордов. В руках он держал послание, как обычно по утрам: у короля Альбы была прекрасно налаженная почтовая служба, и гонцы, несмотря на возраставшую по пути опасность, продолжали добираться до адресата.

— Она не послушалась меня, — светясь от счастья, воскликнул монарх. Он оторвался от послания и кивнул, приветствуя де Вральи. — Моя супруга не вняла моему совету и спешит сюда.

Капталь, как обычно, неправильно истолковал сказанное.

— В таком случае ваше величество должны наказать ее, — посоветовал он.

Монарх не стал с ним спорить и снисходительно улыбнулся.

— Полагаю, тогда мы будем выглядеть крайне неблагодарными по отношению к леди, которая привезет нам огромные запасы провианта.

Граф Приграничья улыбнулся.

— Когда вы ожидаете ее прибытия?

Король оглядел леса, раскинувшиеся на западе, словно зеленое море.

— Она в трех днях пути к югу от Альбинкирка, — ответил он. — Королева собрала целую флотилию и движется намного быстрее нас.

— Но ей ведь приходится следовать всем изгибам реки, — заметил граф Приграничья.

Сэр Ричард Фитцрой запустил пальцы в бороду.

— Ваше величество, у нее светлая голова на плечах. Она все равно будет продвигаться быстрее нас и привезет с собой намного больше еды и фуража, чем обычный караван.

Констебль откинулся на спинку седла.

— Неужели я — единственный человек среди присутствующих, который благодаря жизненному опыту способен дать совет? — спросил он. — Ваше величество, предлагаю продвигаться в сторону реки, пока не встретимся с королевой. Запасов провианта у нас всего на пять дней — мясо заканчивается, а живности в лесах маловато. Королевские егеря, прошу прощения, не приносят достаточного количества дичи даже для того, чтобы накормить королевский двор.

Граф Приграничья согласился с ним.

— Не стоит очертя голову соваться в бой, — заявил он. — Только не против Диких.

Граф Тоубрей покачал головой:

— Крепость может столько не продержаться.

— Лиссен Карак либо выстоит, либо падет, — заметил констебль, осмотрелся и понизил голос. — Милорды, сейчас от нашего решения зависит будущее всего королевства. Если мы потеряем армию, то не сможем восполнить эту потерю.

— Альбинкирк превратился в руины, — ответил король. — Я не могу потерять еще и Лиссен Карак.

— Нам нужна еда, — настаивал констебль. — Мы планировали пополнить запасы в лавках Альбинкирка. Или выйти на стадо, направляющееся на юг из Зеленых холмов, и затовариться говядиной.

— Говорите, мы сможем продержаться пять дней? А сколько сможет продержаться крепость?

Жан де Вральи привстал в стременах.