имели имущества, особая надобность в супружестве отпадала. Так как невозможно было улучшить своё материальное состояние путём заключения брака. Да и культура изгоев не располагала к этому официозу.

Полигамные семьи были разрешены, чтобы снизить нагрузку на детские сады. Считалось нормой, когда в семье из двух мужчин и двух женщин кто-то один присматривал за общими детьми, это высвобождало кучу времени для всех остальных участников семьи и снижало потребность в сотрудниках, отвечающих за воспитание детей. Были большие проблемы с персоналом. Сексботов, которые уже давно забыли о своём истинном предназначении, на всё не хватало, а также была большая потребность в гражданах с белым и зелёным цветом карты. Система градоуправления Мара очень ответственно подходила к сотрудникам, которые должны были работать с людьми. Допустить к общественной деятельности людей с оранжевыми или красными картами — это всё равно, что запустить в себя вирус. Но и новообразованным семьям система спуску не давала. Супружеская измена в Маре считалась уголовным преступлением и рассматривалась в суде, где большой вес имели остальные члены семьи изменника или изменницы. Не редки были случаи, когда остальные члены семьи скрывали факт измены, чтобы «не выносить сор из избы».

— Если вы ещё не забыли, то моей первой жене шесть лет, гарем с люлями мне не нужен.

— Тогда валите отсюда, пожалуйста, господин трибун, — вежливо попросил Легат так, что даже не было понятно, оскорбил он меня или нет, — У нас тут сейчас такой скандал начнётся, а ваше присутствие будет выступать только как дестабилизирующий фактор.

Легат чуть ли не взашей выпихнул меня из кабинета, на ходу рассказывая, где сейчас в здании размещены порталы.

— Пока, Пол-сама, я буду ждать новой встречи с вами, — помахала мне ручкой в след Ло.

— Диктатор Ло-чан, я написал для вас речь, ознакомьтесь перед пресс-конференцией и внесите поправки… — Бубнил у меня за спиной Легат, переключивший всё своё внимание на Ло.

Я же сбросив с себя всё бремя ответственности за Мар, почувствовал облегчение.

— Мавр сделал своё дело, мавр может уходить, — довольно проурчал я, входя в арку портала.

На выходе из портала меня ждали мои друзья: Дита и Гера. Меня сразу затискали, зацеловали, заобжимали, немного напрягал Гера, одной рукой обнимая меня за плечи, а другой крепко сжимая мою задницу.

«А, ладно, демоны с ним, видимо соскучился вот и не удержался,» — подумал я, решив просто проигнорировать этот поступок. Вот за что Геру действительно можно любить так это за то, что он чётко знает грань за которую переходить нельзя.

— Пол, а ты что такой помятый? Тебя что там, изнасиловали? — спросила Дита.

— Ну, почти.

Встречать меня изначально собирались трое, если считать Ло, которая не утерпела и юркнула в портал самовольно. И может быть она вернулась бы вместе со мной, если бы не скандал и Легат, который сейчас почти наверняка заставляет расхлёбывать всю ту кашу, что мы успели заварить на последок. Немного обидело то, что меня не прилетела встречать Клео.

— Она на Лапуте, вместе с Наникой в дочки матери играется, — ответила мне Дита.

Дита постоянно летала туда-сюда, руководя нашим торговым флотом, доставляя с Лапуты грузы и обеспечивая безопасность.

— Так что она с Лапуты больше не выбиралась после того случая?

— Нет. Даже на погулять. Сидит на Лапуте безвылазно и очень активно работает с Наникой, как будто это её настоящая дочь.

От таких слов где-то внутри меня шевельнулась ревность. Признаться честно, на Нанику у меня были самые циничные планы. Мне нужен был её статус, что бы расширить своё влияние на Крите. Теперь я имею стабильную торговлю продовольствием, текстильное производство и массу лечебно-рекреационных клиник по всему полису Фив, и даже правоохранительные органы не имеют права вторгнуться ко мне во дворец потому, что я АРИСТОКРАТ. Все получаемые мной ресурсы я пускаю на рост Мара и его провинций. Лет через десять-пятнадцать я наберу достаточно сил и влияния чтобы смело заявить о себе и с нами вынуждены будут считаться. Но по настоящему, к Нанике отеческими чувствами я не проникся. Да, мне было её жаль, девочка больная синдромом дауна не способная дать потомство — была бы плохой партией. Да и какое будущее её ждало бы не поступи я так, как поступил. Вероятно, рано или поздно нашёлся бы успешный гражданин, переросший свою касту и желающий подняться в социальной иерархии. Но какое бы будущее ждало бы Нанику, вероятно её постоянно держали бы взаперти, чтобы она не смогла опозорить новую «семью». Мы тоже держим её взаперти, но на Лапуте, а это гигантский корабль, полный чудес, по которому можно бродить месяцами так и не ознакомившись со всеми его секретами и чудесами. И сейчас Наника полностью здорова и даже больше. Те инъекции, что я колол дали неожиданный побочный эффект в скорости работы мозга. Уже сейчас её мозг соответствовал развитию десятилетнего ребёнка, а когда она достигнет возраста десяти лет, то будет поумнее некоторых взрослых. Короткое у девочки будет детство, но пришлось чем-то пожертвовать.

— Мне надо с ней поговорить, в прошлый раз мы с ней очень плохо расстались.

— Но не прямо сейчас же? Давай отметим твоё возвращение, тут мне пришла одна посылка с Агрипины от Сэма Гэмжи, — предложил Гера.

— Да Пол, не хмурься, бука. А лучше будь мужиком и возьми себя в руки! Вы часто с ней плохо расстаётесь, не впервой. Перебесится и снова у вас всё будет хорошо, давай лучше выпьем! — весело потребовала Дита.

И вот с этого момента моя память стала давать обрывочные данные. Помню лишь, что мы выпили раз, потом другой, потом третий, о чём-то говорили, весело болтали, что-то вспоминали. Кушали вкусную еду, которую нам доставили из ближайшего ресторана. Потом нам стало жарко, мы разделись до нижнего белья. Ещё помню, что у меня на коленях сидела голенькая Дита, на которой только была прозрачная блузка и трусики. Но когда я полез к ней целоваться, она дала мне игривую пощёчину.

— Пол, меня одну на вас двоих не хватит, — авторитетно заявила она.

На тот момент мысль показалась здравой, и Гера предложил «вызвать девочек». На этом мои воспоминания оборвались.

Проснулся я с больной головой. Быстро попытался вспомнить, что было вчера, от этого получил новую порцию головной боли и обрывочные воспоминания. На это ушло несколько секунд, после чего я переключился на физические ощущения. Прежде всего я голый, лежу на боку зажатый с обеих сторон чьими-то телами. И у меня во рту что-то мягкое и упругое, странно, приятное на