Будни сельской жизни, которые так нравились Шарлю, нагоняли на Эмму тоску и хандру. Она мечтала перебраться с мужем в какие-нибудь экзотические края, где можно дышать ароматами лимонных деревьев, где высятся крутые горы и шумят водопады и где у них с Шарлем разгорелась бы пламенная любовь, которая, как казалось Эмме, может существовать только в таких местах. Эмма пыталась читать стихи о любви при лунном свете, но ничего особенного после этого не происходило.

Неудовлетворенность Эммы нарастала. Она купила карту Парижа и стала предаваться мечтаниям. Ей очень хотелось отправиться в путешествие, вернуться в монастырь, умереть, жить в Париже. Эмма отчаянно желала обзавестись хоть какой-нибудь компанией — ведь за неимением наперсников она открывала душу своей левретке! Она была бы рада излить чувства, бередившие ей душу, даже «маятнику часов и дровам в камине».

В конце концов, озабоченный в поведении Эммы чередованием периодов взвинченности и отупения, Шарль решил переехать в другой город. Там Эмма родила дочь Берту. Отправив девочку жить к кормилице, Эмма стала невинно флиртовать с молодым помощником нотариуса, студентом Леоном.

Но через некоторое время Леон уехал в Париж, чтобы продолжать обучение. Вскоре Эмма приглянулась Родольфу Буланже — состоятельному землевладельцу, у которого было много романов и который считал ее обворожительной женщиной, «задыхающейся без любви, как рыба без воды на кухонном столе». Родольф не сомневался, что сможет обольстить ее, завлечь в постель и сделать своей любовницей. «Да, но как потом от нее отделаться?» — спрашивал он себя.

Как Родольф и предполагал, совратить Эмму ему не составило большого труда. Он отмел в сторону ее моральные возражения с помощью высокопарных рассуждений о банальности условностей и об их отличии от величия вечной морали, в соответствии с которой, по его словам, страсть является самым прекрасным чувством в мире. Вскоре, «пряча лицо, вся в слезах, она безвольно отдалась Родоп ьфу».

Потом Эмма радостно повторяла: «У меня есть любовник! У меня есть любовник!» Наконец-то она тоже являет собой образ влюбленной женщины, она стала сродни героиням книг, которые постоянно читала с того времени, когда жила в монастыре. «И долго сдерживаемая страсть забурлила радостным фонтаном. Эмма наслаждалась ею, не испытывая ни угрызений совести, ни тревоги, ни сожалений».

Тем не менее Эмма не могла сдержать охватившего ее безумного, неистового счастья. Она часто наведывалась к Родольфу, пока в один прекрасный день он не предупредил ее о том, что она рискует своей репутацией. На Эмму это не произвело никакого впечатления. Наоборот, она стала посещать его еще чаще и говорила с ним так нежно, что начала утомлять его своим щебетаньем.

Утрата романтических иллюзий опечалила Эмму. На каждом этапе жизни «девственницы, жены и любовницы» ее мечты разбивались вдребезги. Она хотела вновь вдохнуть жизнь в свое супружество, пытаясь сделать из Шарля знаменитого (а потому уважаемого и богатого) врача. Она убеждала его провести смелую операцию по устранению врожденного искривления стопы. Последствия операции оказались плачевными, и вместо того, чтобы вернуться в семейное гнездышко, разозленная Эмма вновь бросилась в объятия Родольфа.

На самом деле чем горячее она его любила, тем сильнее ненавидела Шарля. Эмма считала, что у Родольфа мощное, но не грубое тело, суждения его взвешенны, страсть пламенна. Обожая его, Эмма следила за собой, была элегантна и соблазнительна, как «придворная дама в ожидании принца».

Эмме все сложнее было поддерживать усложнявшиеся отношения с любовником, одновременно сохраняя видимость брака. Ее усилия в этом направлении требовали не только эмоциональных и нравственных затрат. Она связалась с пронырливым торговцем, который снабжал ее всем, что ей хотелось купить, — прекрасными нарядами и аксессуарами, подарками для ее любовника (который в них не нуждался) и тем, что подсказывала ей неуемная фантазия. Вскоре ее долг достиг невероятных размеров. Чтобы удовлетворить потребность в роскоши и комфорте, она сознательно и без колебаний растратила наследство Шарля, приобретая внешние атрибуты счастья, каким она его себе представляла, но не чувствовала.

Прошло четыре года, на протяжении которых неудовлетворенность Эммы усугубилась. В конце концов она стала умолять Родольфа уехать с ней в другую страну. «Ты все для меня! — воскликнула она. — А я буду всем для тебя. Я заменю тебе семью, родину, буду ухаживать за тобой, любить тебя». Придя в ужас от ее неуверенности в себе и несбыточных ожиданий, которые она возлагала на их роман, Родольф сделал вид, что согласен с планом Эммы, однако втайне стал готовиться к тому, чтобы расстаться с ней. «Но она, конечно, очаровательная любовница!» — напоминал он себе. Роясь в коробке из-под бисквитов, где хранил письма от бывших любовниц и вещицы, оставленные на память о них, он с трудом припоминал их лица. Потом Родольф сел за стол и сочинил прощальное письмо Эмме. «Я никогда Вас не забуду, — писал он, — но рано или поздно наша страсть все равно бы охладела — это неизбежно, такова участь всех человеческих чувств,» Закончив, он спросил себя, как подписаться, и вывел: «Ваш друг».

Эмма ужасно страдала от предательства Родольфа, но ей пришлось мучиться в молчании. Эмма нашла утешение в религии и мечтах о том, чтобы стать святой. Она занялась благотворительностью. Как-то раз, когда Шарль в надежде поднять жене настроение повез ее в руанский театр на оперу «Лючия ди Ламермур», чета Бовари встретилась с Леоном, который к тому времени завершил образование и служил в большой нотариальной конторе.

Жизнь Эммы вновь обрела цель. Леон искренне ее любил. Эмма отдалась влечению к нему так же отчаянно, как безоглядно вступила в любовную связь с Родольфом. Она сказала Шарлю, что каждую неделю берет уроки игры на фортепьяно, а сама в это время встречалась с Леоном в номере гостиницы, который они называли своим вечным пристанищем. Он обожал Эмму — ведь она «была “женщина из хорошего общества”, к тому же замужняя! Короче говоря, настоящая любовница!».

Иногда Эмма тревожилась, опасаясь, что Леон ее бросит ради женитьбы на другой женщине. Хоть она была счастлива, ей не давала покоя мечта о переезде в Париж. Эмма никогда не была вполне довольна тем, что имела, и потому покупала все больше вещей у знакомого торговца и все больше времени проводила с Леоном, который отрывался от работы в конторе, хотя у его нанимателя это вызывало недовольство. Леоном же руководило желание угодить Эмме, которую он еще слишком сильно любил. На самом деле «скорее он был ее любовницей, чем она его. Она произносила такие ласковые слова и так умела целовать, что у него кружилась голова и захватывало дух. Ее порочность и развращенность были столь сильны и так искусно скрыты, что сразу определить эти ее качества было очень непросто: где она могла всему этому научиться?»

Но Эмме, как и Родольфу, было трудно долго оставаться влюбленной. Панически боясь того, что любовь может пройти, она продолжала отношения с еще большей страстью. Сорвав с себя одежду и дрожа всем телом от возбуждения, она голой прижималась к телу Леона, и ее сексуальный аппетит становился ненасытным. Накал страсти, целеустремленность и настойчивость, как и собственнический инстинкт Эммы, тревожили и пугали Леона. Его работодатель настраивал его против нее. Как бы то ни было, их любовь начала затухать. Даже для Эммы прелюбодеяние постепенно стало таким же банальным делом, как исполнение супружеского долга.