упорно, словно по воле злого рока, не желало идти в руки лейтенанта: вслед за распоряжением Синглтона пришли результаты чертовых записей с камеры видеонаблюдения бара «Источник» в Пирмонте. Они не оставили сомнений, что Боуг действительно был в баре, смешивал напитки с трех часов дня до двенадцати часов ночи, когда была убита Грейс Озмиан. Когда д’Агоста прикинул время, необходимое для того, чтобы добраться из Пирмонта в Куинс и обратно, и сопоставил его с окном неопределенности касательно того, когда точно произошло убийство девушки, он понял, что Боуг никак не мог ее убить. Так что версия, которая поначалу казалась такой многообещающей, быстро отпала. Если только Боуг не нанял убийцу… но это, по мнению д’Агосты, казалось маловероятным: Боуг был из тех, кто предпочел бы сделать это сам или не делать вовсе.

Карри резко затормозил и пробормотал проклятие, когда черный лимузин подрезал его, в то время как он продвигался по пробке на въезде в туннель Холланда. Сейчас д’Агоста направлялся на интервью, на которое он возлагал очень большие надежды в плане получения хоть какой-то новости, заслуживающей внимания репортеров, и которое могло подтвердить весьма многообещающую версию в деле Кантуччи. Он знал, что убийца был, без сомнения, человеком, связанным с охранной компанией «Шарп и Гунд» — сотрудником или бывшим сотрудником. Лейтенант спешил на встречу с неким Уильямом Пейном, одним из двух техников «Шарп и Гунд», которые устанавливали систему безопасности в доме Кантуччи. В то же время д’Агоста уже знал, что сам Пейн не был подозреваемым — было доподлинно известно, что в течение последних трех недель мужчина находился в Дубае и работал над большим заказом по установке системы безопасности. И все же д’Агоста был уверен, что Пейн сможет указать ему на других возможных подозреваемых и подтвердит, что это убийство является результатом внутренней работы фирмы. Ему больше всего была нужна достоверная информация, связывающая «Шарп и Гунд» с убийством Кантуччи — не просто предположение, а нечто достаточно надежное, чтобы это можно было опубликовать.

Они выехали из туннеля Холланда, проехали по Гудзон-Каунти, пересекли бухту Ньюарк и пустошь порта Ньюарк, наконец, добравшись до замкнутой территории Мейплвуд. Один поворот, второй, наконец, третий, и они прибыли в пункт назначения. Там стоял припаркованный у обочины «Роллс» Пендергаста, с темной фигурой ожидающего за рулем Проктора.

Обшитый белой вагонкой дом представлял собой скромный двухэтажный коттедж, построенный в колониальном стиле. Его окружали коричневый пожухлый газон и сад, уже засохший от ранних холодов наступающей зимы. «На прошлой неделе в Джерси, должно быть, выпал снег», — подумал д’Агоста, обратив внимание, что ледяную корку, все еще покрывавшую небольшими пятнами лужайку.

Карри припарковался за «Роллсом», они вместе вышли, поднялись по парадным ступеням и позвонили в дверь. Им открыл грузный мужчина, представившийся Пейном.

— ФБР уже здесь, — сказал он кисло, когда они последовали за ним в гостиную.

Пендергаст сидел на диване. Как всегда он был почти болезненно бледен и до неприличия худ.

Д'Агоста взял свой iPad, на котором он иногда делал заметки, в то время как Карри достал блокнот для стенографии. Пендергаст никогда не делал записей и даже не носил с собой бумагу и ручку.

— Лейтенант, — сказал Пендергаст, — я ждал вас и всеми силами сопротивлялся желанию начать задавать вопросы.

Д'Агоста одобрительно кивнул. Он и Карри и Пейн сели.

— Прежде всего, позвольте мне довести до вашего сведения, что вы не являетесь подозреваемым, — сказал д'Агоста. — Вы понимаете меня?

Пейн кивнул, сложив руки. Он выглядел немного потрепанным: налитые кровью глаза, помятая одежда, спутанные волосы. Может быть, расстройство биоритмов из-за перелета?

— Я постараюсь вам помочь, — сказал он тоном, который подразумевал нечто прямо противоположное.

Д'Агоста задал ему предварительные вопросы о возрасте, месте жительства, продолжительности работы в «Шарп и Гунд» и тому подобное, получив короткие, неинформативные ответы. Наконец, д’Агоста добрался до сути этого интервью.

— Я бы хотел, чтобы вы описали нам систему безопасности, установленную в доме мистера Кантуччи: как она работала, как она была смонтирована, и тем более, как ее можно было обойти.

При этом Пейн скрестил руки на груди и начал описывать систему в общих чертах, как Марвин уже сделал это ранее. Д'Агоста прослушал этот сухой доклад, сделав несколько записей, при этом у него создалось сильное впечатление, что парень что-то недоговаривает. Он задал несколько наводящих вопросов о деталях системы и получил в ответ еще более расплывчатые ответы и увертки, пока Пейн, наконец, не сказал:

— Я действительно больше не могу отвечать на ваши вопросы технического характера.

— Почему нет?

— Вы должны знать, что я подписал договор о неразглашении касательно своей работы, и я не обязан рассказывать вам обо всем этом. Меня могут уволить и даже подать в суд.

— Ингмар угрожал вам расправой, если вы поговорите с нами? — спросил д’Агоста.

— Ничего определенного, но в целом смысл его сообщения был ясен.

— Мистер Пейн, вы желаете прекратить интервью? Я хочу, чтобы вы поняли, что если вы это сделаете, то мы получим повестку, вызовем вас в участок, и тогда вы будете обязаны ответить на наши вопросы, но только уже под присягой.

— Я это понимаю.

— Это то, что вы хотите вынудить нас сделать?

— Фактически, да. Потому что тогда моя задница будет прикрыта.

Сукин сын. Парень понял, что он блефует. Д'Агоста немного подался вперед.

— Поверьте мне, мы запомним, насколько вы нам помогли и собираемся отплатить вам тем же.

Пейн взглянул на него, часто моргая за большими очками.

— Так тому и быть. Чем жестче вы будете вести себя со мной, тем лучше это будет выглядеть для Ингмара. Слушайте, лейтенант, мне нужна моя работа.

И тут своим мягким и медовым голосом заговорил Пендергаст.

— Итак, мистер Пейн, вам требуется, чтобы на вас оказали наглядное воздействие?

— Именно это.

— Поскольку у нас мало времени, и получение повестки в суд займет несколько дней, мне интересно, не существует ли какого-либо иного способа заставить говорить вас прямо здесь и сейчас.

Пейн взглянул на него.

— Что вы имеете в виду? Это угроза?

— Господи, нет, конечно! Я просто думаю о том, чтобы разыграть маленькую драму. Сержант Карри, я полагаю, в вашей служебной машине есть таран?

— Конечно.

— Отлично! Вот как мы все поступим. Мы покинем ваш дом, уедем, а потом с сиренами вернемся. Мистер Пейн, вы откажетесь открыть дверь. Сержант Карри, после этого на сцене появитесь вы и выбьете дверь с сопутствующими эффектами в весьма разрушительном стиле, чтобы все соседи могли это видеть и слышать. Мы выведем мистера Пейна из дома