– Мне кажется, вы считаете, что в нашей семье тупость – это семейная черта. Но это… во что бы вы ни верили и что бы вы ни думали… Дело совсем не в их возрасте. Ваше отношение не изменилось бы, если б Джастину было двадцать восемь, а Миссе – двадцать шесть. Так что в действительности все дело в том, что вы думаете о Джастине.

– Это неправда. Он прекрасный мальчик. И всегда был важен и для нашей семьи, и для Миссы. Я лишь против…

– Теперь вы понимаете, в чем дело? «Вы против»! Вот мы к этому и пришли. Теперь зачитывайте список…

– Я никогда не отрицала, что хочу, чтобы Мисса окончила университет. У нее очень хорошая голова…

– Чего, по-вашему, не хватает Джастину, да?

– …и я была бы плохой матерью, если б не поддерживала ее в этом. Так же, как вы были бы плохой матерью, если б не поддерживали Джастина в этом его начинании так, как вы это делаете. Он рассказал мне об этом, когда показывал, что делает с этими… этими своими маленькими домиками…

– Контейнерами, – резко поправила ее Линда. – То, что он делает, называется контейнерами. И, кстати сказать, делает он это весьма успешно. Что меня совсем не удивляет, ибо я всегда верила в то, что руки – это его сильная сторона.

– Да. Я согласна. А голова – это сильная сторона Миссы.

– А вот здесь мы с вами расходимся.

– Как? Почему? Вы же не можете сказать, что Мисса…

– Я могу сказать только, – перебила ее Линда, – что дети сами должны находить свои сильные стороны. Эти сильные стороны не должны вбиваться им в голову лишь потому, что у родителей есть какой-то план на их счет. Вы же называете ваши мысли о Миссе мечтами о ее будущем, так? Но они никогда не были мечтами. Это ваши собственные планы – какую бы стезю вы для нее ни выбрали. И я готова поспорить, что выбрали вы ее в тот самый день, когда Мисса родилась.

– Это неправда. Мисса сама хотела поступать в университет. И видела свое будущее в науке. Она этого хотела, а теперь не хочет. Она отказалась от своего будущего и не говорит мне почему.

Линда отвернулась от нее, как будто хотела, чтобы слова «отказалась от своего будущего» эхо на парковке повторило несколько раз. Она смотрела на выкрашенный в ослепительный пурпурный цвет дом на противоположной стороне улицы, в котором женщина торговала горным хрусталем, минералами со всего света и плохими серебряными украшениями. Хозяйка как раз собиралась закрыть магазин, что в ее случае значило убрать свечи и свернуть скатерть из золотой материи, которой был накрыт небольшой столик перед входной дверью.

– А теперь она еще сказала Сати, что когда они с Джастином поженятся, – добавила Ясмина, – то девочка будет жить у них в доме. Вы же понимаете, что этого нельзя допустить.

Линда повернулась к ней. Затем подошла к стене и выплюнула жвачку.

– Речь идет о том доме, который вы обещали Джастину купить, если он уговорит Миссу вернуться в колледж, а потом поступить в универ? Об этом доме, Ясмина? И он, естественно, вам поверил, правда? И должен был поверить, но не потому, что он тупой – как вы о нем думаете, – а потому, что честный. Он открыт перед людьми и полагает, что другие будут вести себя так же. Но только он ошибается, особенно в том, что касается вас, его будущей тещи.

– Линда, прошу вас… Не может быть, чтобы вы хотели их свадьбы.

– Жизнь моих детей не зависит от моих желаний. Мои дети сами принимают решения и отвечают за их последствия. Вы считаете, что Джастин недостаточно хорош для Миссы…

– Я этого не говорю. И никогда не говорила.

– …и, может быть, вы абсолютно правы. И, может быть, моему Джастину предстоит понять это на собственном опыте – убедиться, что он не пара для такой девушки, как Мисса. А может быть, и наоборот – Мисса не пара такому парню. Может быть, в глубине души она такая же, как ее мамаша, которая не верит ни в талант Джастина, ни в его достоинства. Может быть, как и вы, она думает, что собрать россыпь университетских дипломов гораздо важнее, чем проживать каждый день своей жизни просто как человек. Я не знаю. И вы тоже не знаете. Но я полагаю, Ясмина, что рано или поздно мы это узнаем.

Она резко кивнула и направилась в сторону своей машины – старой как мир «Ауди», стоявшей на специальной парковке с табличкой «Директор». Ясмина так и не смогла ничего сказать и собиралась уже пойти к собственной машине, когда Линда снова повернулась к ней.

– Я не стану вас поддерживать, – сказала она. – Ведь вы же за этим сюда приехали, не так ли? Все попытки провалились, и теперь настала очередь родителей Джастина. «Положите конец этому безумию и верните Миссу в отчий дом, где ей место». Я не буду этого делать. Я не стала бы делать этого ради собственных детей и, уж конечно, не сделаю ради вашей дочери.

Ясмина так и осталась стоять, когда Линда резко сдала назад и выехала с парковки. Слабость в ногах словно пригвоздила ее к земле. Она не могла поверить в то, что мать может позволить жизни своих детей развиваться так, как сейчас развивалась жизнь собственного сына Линды. Будущее неслось на них со скоростью курьерского поезда, и никто не хотел и пальцем шевельнуть, чтобы хоть немного отойти в сторону.

Она выехала с парковки и поехала вдоль реки Северн, ничего не видя вокруг. Холмов с городскими домами, поднимавшихся слева от нее, как бы вообще не существовало, а громадные заводы из кирпича, которые когда-то производили сталь для товаров, расходившихся по всей Англии, казалось, рассыпались в прах. Она видела перед собой только будущее – но не таким, каким оно могло бы быть, а таким, каким теперь будет.

Ясмина решила, что теперь ее единственная надежда – это Сати. Приехав домой, она увидела, что Тимоти тоже уже вернулся. Миссис Ломакс надеялась, что по ее лицу муж ничего не сможет понять. Иначе он не одобрил бы ее беседу с Линдой Гудейл, так же как не одобрял все ее попытки помочь Миссе преодолеть трудные времена.

Ясмина забрала свои покупки и сумочку. Заставила себя надеть на лицо улыбку и вошла в дом, где сразу же поняла, что проницательности Тимоти можно не бояться. Сати сидела на кухне, тщетно пытаясь сделать домашнее задание по арифметике, и Тимоти с ней не было. Приглушенным голосом Сати сообщила ей, что он решил прилечь. Сказал, что совсем вымотался за день. И велел передать, что обедать не будет. Очень жаль, но ему необходимо отдохнуть.

Ясмина знала, что значит это его желание «отдохнуть». Ей захотелось броситься наверх. «Но сколько, – спросила она себя, – может выдержать одна женщина и не наступает ли рано или поздно момент, когда она вынуждена решать жизненные проблемы по очереди, начиная с самых важных?»

– Тогда мы с тобой пообедаем вдвоем. – Ясмина положила сумку на буфет и улыбнулась дочери. – Какая же ты умница, Сати… С домашкой всё в порядке?

Дочь покачала головой. Затем медленно втянула в рот свою нижнюю губу с такой силой, что у нее деформировался подбородок. Это была самая ужасная ее привычка. Однако Ясмина не стала обращать на это внимания. Вместо этого подошла к столу, встала у дочери за спиной и заглянула в тетрадку.