— Эти очень красивые, — заверила ее Дебора, кивая на разложенные на валунах куски батика.

Сара схватила один из них, выкрашенный разными оттенками красного и оранжевого, и предложила:

— Давай посмотрим, как это будет смотреться на тебе.

Дебора засмеялась и сказала:

— Канги мне не идут, Сара. — Но все же поднялась и позволила подруге обернуть вокруг себя жесткий материал.

Несмотря на то что Дебора была мзунгой, ее кожа была ненамного бледнее, чем кожа Сары, ведь всю свою жизнь она провела под жгучим экваториальным солнцем. В то время как большинство белых, живущих в Кении, старательно пытались защититься от безжалостных прямых лучей солнца, Деборе нравилось ощущать солнечное тепло на своих руках и лице. Но это не означало, что девушки похожи друг на друга. Несмотря на то что у Деборы были короткие кудрявые черные волосы и карие глаза, внешность ее была абсолютно европейской, тогда как Сара имела ярко выраженные африканские черты. Она носила модную в то время прическу — множество туго заплетенных косичек, собранных вместе на макушке, которую венчал фонтан волос. Такая прическа удлиняла ее и без того длинную шею и подчеркивала изящество ее тонких рук и стройного тела. Дебора считала Сару Матенге исключительной красавицей и даже немного завидовала природной грациозности и чувству стиля, присущему ее подруге.

— Тебе здорово идет, Деб, — сказала Сара, отступая на шаг назад и изучая свое творение.

Дебора медленно поворачивалась в солнечном свете, пытаясь поймать свое отражение в водах реки. Сара обернула ткань вокруг нее по принципу канги — перехлестнула на груди и завязала в узел под шеей.

Потом Сара вновь нахмурилась.

— Что-то не так? — спросила Дебора. — Тебе не нравится?

— Это не то, к чему я стремлюсь, Деб. Все это выглядит чертовски банальным. — На лице Сары появилось задумчивое выражение. — Помнишь, несколько лет назад был в моде ливерпульский стиль? А потом Карнаби-стрит? А вот кенийского стиля не существует. Нет такого стиля, который можно было бы назвать уникальным, присущим только Восточной Африке.

— А как же канга? Я бы сказала, что это типичный восточноафриканский стиль.

Да, это действительно было так. Впервые эти большие прямоугольники ярко раскрашенной хлопчатобумажной ткани, известные под названием «канга», появились на кенийском побережье в девятнадцатом веке. Теперь мода на кангу распространилась по всей Восточной Африке: женщины носили их и в поле, и на рынке. Из канги можно было сделать простое платье, если обернуть ее под мышками и подоткнуть; иногда ее завязывали узлом на плече или на шее. Использовали ее также в качестве юбки с запахом, шали, люльки для младенцев, оборачивали вокруг головы в тюрбан. Канга была дешевым, простым нарядом, который не требовал особого ухода и отлично подходил образу жизни африканских крестьянок. Но Сара не собиралась создавать одежду для вананчи.

— Я думаю о тех женщинах, которые работают в городах, Деб. Их становится все больше — многие сейчас стремятся получить работу в офисе: учатся на секретарей, администраторов. Женщин начинают брать на работу в банки и коммерческие фирмы. Есть даже женщины адвокаты! Эти женщины не могут носить кангу. И что же тогда они носят? — Она ткнула пальцем в сторону «Мадемуазель». — Они покупают дешевые имитации американской и британской одежды!

— Ну тогда, — ответила Дебора, — ты могла бы делать готовые платья на основе канги, из той же ткани. Тогда это, несомненно, будет новый стиль и уж точно кенийский.

Сара затрясла головой, при этом ее золотые серьги в виде колец засверкали на солнце.

— Я не хочу шить из ткани, из которой делают канги. Ненавижу эти дурацкие высказывания, которые на них печатают.

По не известной никому причине много лет назад среди производителей тканей для канг появилась странная мода: на каждом отрезке печатался афоризм на языке суахили. Многие из них были такими древними и настолько неясного происхождения, что не имели для современников никакого смысла: «Видоле витано, кипи ни бора?» — «Из пяти пальцев который лучший?» А другие, наоборот, были избиты и банальны, например: «Акили ни мали» — «Человек богат умом».

Сара взяла у Деборы батик и снова расстелила его на валуне.

— Я не хочу использовать уже готовую ткань. Я хочу создать новый материал. Ну как же ты не понимаешь, Деб? — Сара возбужденно затараторила. — Я хочу создать абсолютно новый стиль. Не просто материал, не просто новый покрой платья, а совершенно новый образ. Что-то, в чем заключена сама Кения, стиль, который сохранит и обессмертит африканские традиции! И что-то такое, что захотят носить женщины в Европе и Америке.

— И как будет выглядеть такой образ?

— Я пока не знаю. — Сара пристально смотрела на батик, сохнущий на солнце. Она столько экспериментировала с цветом и рисунком, но, кажется, все, что ей удалось создать, — это лишь имитация канги. — Что есть такого, что присуще именно Кении? — спросила она. — Только не считая канги.

Дебора пожала плечами:

— Понятия не имею.

— Знаешь, что я собираюсь сделать, Деб? Я хочу поездить по нашей стране и посмотреть, что носят люди.

— Какая замечательная идея!

— Только подумай обо всех этих племенах, на которые западная цивилизация еще не оказала своего влияния. Луо, Кипсигис, Туркана! Они наверняка до сих пор носят традиционные наряды. Я собираюсь изучать их: я буду делать зарисовки, они станут моим вдохновением, Деб. Я найду новый образ Кении в самих ее людях!

— Все это звучит просто восхитительно, Сара. И я уверена, что у тебя все получится!

— У меня могло бы получиться, если бы только у меня были деньги!

— Сара! — воскликнула Дебора. — У меня есть отличная идея: я продам часть вещей из Белладу, тогда у тебя будут деньги, которые тебе так нужны!

Но Сара лишь улыбнулась и ответила:

— Нет, Деб. Ты не можешь этого сделать. Ты переедешь жить в Белладу, после того как окончишь медицинский университет. Не станешь же ты жить в пустом доме! — Она повернулась и подошла к воде. — Я придумаю, где взять денег. Я в этом абсолютно уверена. И открою собственный бизнес.

— Да, обязательно, — ответила Дебора. — А я, когда стану доктором, буду покупать у тебя всю свою одежду!

Сара покрутилась на месте и раскинула руки.

— Да, и станешь отправлять ко мне всех своих богатых друзей! У меня будет столько заказов, что мне придется нанять пятьдесят человек, и все вокруг захотят носить мою одежду!

— Ты станешь Руди Гернрайх Восточной Африки!

Сара рассмеялась:

— Нет, скорее Мэри Квант!

— И кто такая Мэри Квант? — послышался вдруг мужской голос.

Девушки обернулись и увидели молодого человека, который направлялся к ним широкими шагами вниз по травянистому берегу реки. На нем были темные брюки, белая рубашка с закатанными рукавами и солнечные очки.