Карл обернулся к Иде, а двое других мужчин держали Оттфрида под руки, не позволяя ему броситься на Карла.

– Ты бы протрезвел для начала, Отти! – вмешался трактирщик. – Твоя жена, может быть… хм… вела себя несколько несдержанно, но это не оправдывает твоего намерения устроить тут…

– Ида…

Карл забыл об Оттфриде в тот же миг, как отправил его на пол. Забыл о мужчинах вокруг, чьи мнения разделились: половина из них встала на сторону Оттфрида, половина – на сторону Иды, они возмущались или смеялись от души. Карл смотрел только на бледную молодую женщину, стоявшую у стены.

– С тобой ничего не случилось?

Ида покачала головой.

– Нет, – ответила она.

На ней было теплое шерстяное платье из толстой ткани, одним движением его никто не смог бы разорвать. Только от плаща Эммы Динс оторвалось несколько пуговиц.

– Пожалуйста, уведи меня отсюда, Карл.

Он кивнул. Толпа посетителей паба охотно расступилась перед ними, когда он вывел ее на улицу. Оттфрид что-то кричал им вслед, но Ида не обратила на него внимания, а Карл краем глаза заметил, что мужчины по-прежнему крепко держат его.

На улице их встретил чистый и очень холодный воздух.

– Откуда ты взялся? – спросила Ида.

– Я поехал за тобой, – негромко ответил Карл. – Я ведь всегда иду за тобой. И все время пытаюсь помочь тебе, только обычно ты мне не разрешаешь.

– Я должна была сделать это, – прошептала Ида.

Карл улыбнулся:

– О да, это было великолепно! Я не все видел и слышал, пришел позже…

– Это было отвратительно, – поправила его Ида. Она дрожала всем телом. – Это было… это было ужасно, я скомпрометировала себя навеки.

Карл покачал головой:

– Скорее ты скомпрометировала навеки Оттфрида. В этом пабе еще долго будут над ним смеяться. А теперь пойдем, я отвезу тебя обратно к Динсам. В любом случае нам нужно уезжать отсюда. Лично я не хочу больше встречаться с Оттфридом, по крайней мере сегодня.

Ида подняла голову и посмотрела на него. Взгляд ее был спокойным и твердым.

– Я не хочу к Динсам, – сказала она. – Отведи меня… отведи меня на пляж.

– На пляж? – нахмурился Карл. – Но, Ида, сейчас очень холодно. Ты и так дрожишь. Если мы пойдем к морю…

– Мне тепло, – возразила Ида. – На пляж. Пожалуйста. Здесь ведь есть пляжи, правда?

– Конечно. Пойдем, я помогу тебе сесть на лошадь.

Он подержал для нее стремена Бренди. Рядом с рыжим мерином стояла каурая кобылка без седла. Карл вскочил на нее верхом и помчался в Порт-Купер, когда Кэт высказала свое предположение о том, где сейчас может находиться Ида.

Ида покачала головой:

– Нет, ты… садись ты первым. Я хочу поехать с тобой.

– На одной лошади? – улыбнулся Карл. – Как в сказке, где принц сажает принцессу на коня?

– Да, – спокойно ответила Ида. – Я хочу, чтобы ты обнял меня.

Карл не понимал, что происходит, но он совсем перестал думать, когда посадил Иду в седло перед собой и прижал к себе, чтобы согреть и защитить. Бренди спокойно шел рядом – до пляжа, куда направился Карл, было недалеко. Ночью естественная гавань Порт-Купера пустовала, здесь было много потайных местечек, которые ниоткуда не просматривались. Наконец Карл остановил коня в песчаной бухте, окруженной скалами и зелеными холмами.

– Здесь? – спросил он.

– Здесь хорошо, – отозвалась Ида. – Было бы лучше, если бы пляж был подлиннее, но зато тут уютно. И звезды сияют, как полагается.

Тучи, ходившие по небу днем, совсем рассеялись. Приближалось полнолуние, и звездное небо отражалось в море, на котором царил почти полный штиль, только мелкие волны бились о берег.

Ида спешилась. Карл последовал за ней, наблюдая, как она впитывает в себя окружающий пейзаж: песок и море, луну и звезды.

– Ты не хочешь поцеловать меня? – вдруг спросила она.

Карл недоверчиво посмотрел на нее, обнимая.

– Я всегда хочу этого, – прошептал он.

– Тогда поцелуй! – велела Ида и тут же утонула в объятиях Карла.

Его губы нашли ее уста, и это было так же прекрасно, волнительно и нежно, как тогда, в Байе. На этот раз Ида не сопротивлялась.

Карл целовал ее снова и снова, она наслаждалась его прикосновениями. От него пахло пóтом, конской упряжью и конской шерстью, а еще любовью. С этой ночи любовь навсегда приобрела для Иды этот запах. Карл гладил ее, нежно касался ладонями ее лица, спины, волос, словно не веря, что она действительно рядом с ним.

– Можешь распустить мои волосы, – прошептала она, когда ее чепец упал на землю. – Я всегда представляла себе, как ты распускаешь мне волосы. Раньше…

Когда она начала расстегивать пуговицы на платье, у Карла захватило дух. Он страстно желал ее, но с другой стороны – это было просто безумие. Стояла холодная осенняя ночь.

– Ида, может быть, нам стоит… Так холодно. Я не хочу, чтобы ты…

Ида уронила платье на песок.

– Не холодно, – возразила она. – Разве ты не понимаешь? Холодно только в Рабен-Штейнфельде. Но я уже ушла оттуда. И мы на пляже, мы в Байе. Сейчас ты услышишь звуки барабанов, музыку…

– Подожди, – прошептал Карл.

Он вернулся к Бренди, быстро снял с него седло и развернул войлок, который подкладывал под низ. Одеяло было колючим и пахло конским пóтом, но, сделанное из плотной шерсти, оно наверняка не позволит Иде и Карлу замерзнуть.

Ида расстелила на песке плащи Эммы и Карла.

– Мне хотелось бы чувствовать песок, – с грустью в голосе произнесла она. – Но, к сожалению, он еще мокрый. Ты прав, было бы слишком холодно. Здесь… наверное, здесь все же не Байя.

Карл поцеловал ее и нежно уложил на плащи.

– Нет! – прошептал он. – Нет. Песок высохнет на горячей коже. Ты же знаешь, ты ходила босиком по воде. А я согрею тебя. Там, где я, там и будет для тебя Байя…

Они любили друг друга в ритме барабанов, который слышали оба, хотя те звучали на совсем другом пляже, под ярким южным солнцем. Ида не думала о том, что ей может быть больно, как всегда, – этой ночью осуществилась ее мечта, а в ней никогда не было ни боли, ни страха. Карл взял ее нежно и осторожно, медленно, как девственницу. Он гладил ее, шептал на ухо нежности, покрывал ее тело поцелуями, и в конце концов она стала двигаться вместе с ним в такт прибою. Они слились в единое целое вместе с бухтой, звездным небом и морем. Ида чувствовала, как в ней нарастает тепло, растворилась в облаке блаженства и словно бы воспарила к небесам.

– Неужели именно за это отправляют в ад? – спросила она позже, когда они лежали, обнявшись, под теплым войлоком. – Мне показалось, что мы коснулись небес!