2

Выступление Александра растрогало всех. Антипатр первым бросился обнимать своих братьев, чем вызвал слезы умиления у Ливии и сидящей у нее в ногах на подушках Акме. Август, пока говорил Александр, наблюдал за Иродом, отмечая про себя, что за время, прошедшее с их последней встречи, тот сильно переменился, – обрюзг, постарел, несмотря на то, что стал красить волосы, и было ясно, что перемена эта была напрямую связана с тяжелой обстановкой, сложившейся в его доме. Приближенные Августа, прежде всего Валерий Мессала, питавший давнюю симпатию к Ироду, на этот раз шумно негодовал, крича царю: «Будь милосерден, Ирод!» Обвиняемые юноши сидели потерянные, не смея ни на кого поднять глаз, и смотрели себе под ноги.

Все ждали, какой вердикт вынесет Август. Император не стал томить собрание своим приговором.

– Я внимательно выслушал доводы обеих сторон, – сказал он. – Твоим обвинениям, Ирод, не достает веских оснований, и ты это знаешь лучше, чем кто бы то ни было другой из присутствующих в этом зале. Что касается твоих сыновей, то хотя, по моему мнению, они были далеки от желания совершить возводимое на них преступление, все же они поступали в отношении своего отца не так, как следует поступать в отношении родителя благовоспитанным детям, тем самым подав повод к подозрению в злых умыслах. Решение, которое я принял по данному делу, следующее. Предлагаю тебе, Ирод, оставить всякие подозрения и помириться с сыновьями, – несправедливо верить в козни собственных детей. То же относится и к вам, Александр и Аристовул: помиритесь со своим отцом. Взаимное примирение заставит вас поскорей забыть все случившееся и усилит вашу взаимную любовь. Простите друг другу слишком поспешные обоюдные подозрения и постарайтесь загладить их еще большей преданностью.

Сказав так, Август щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание так и не посмевших поднять глаза от земли юношей, и когда те посмотрели на него, указал им головой на Ирода. Те вскочили со своих мест и бросились к отцу, чтобы пасть ему в ноги. Тот предупредил их намерение, подхватил обоих и, прижав к груди, стал осыпать их поцелуями, смешанными со слезами.

По окончании суда Антипатр, выглядевший счастливейшим из людей, обнял братьев и повел их осматривать город. Разошлись и все остальные, кроме Августа и Ирода. Август, положив руку на плечо Ирода, не спеша направился к выходу, признаваясь на ходу:

– Я понимаю тебя, мой друг. Моя единственная дочь Юлия доставляет мне не меньше огорчений, чем Александр с Аристовулом тебе. Но что поделаешь? Такова участь всех отцов: уметь прощать своих детей и быть к ним терпимыми. – Август остановился, сделал паузу и, сняв руку с плеча Ирода и ощерив рот с мелкими острыми зубами, отчего сразу сделался похож на мурену, зло прибавил: – Впрочем, до разумных пределов.

Вскоре после суда все его участники возвратились в Рим – предстояла очередная раздача хлеба народу, которая проходила при личном участии Августа, и приуроченные к этому событию игры. По случаю праздника Ирод одарил Августа тремястами талантами, поскольку как бесплатная раздача хлеба, так и устройство игр требовали значительных государственных затрат. Август, в свою очередь, подарил Ироду половину доходов с кипрских медных рудников и поручил ему заведование второй половиной. Перед тем, как расстаться, Август устроил в честь Ирода и его сыновей пир, на котором объявил во всеуслышание:

– Сегодня я подписал эдикт, согласно которому царю Иудеи и моему другу Ироду предоставляется полная свобода в выборе престолонаследника. Никто не вправе вмешиваться в этот выбор. Ирод волен самостоятельно решить, сделать ли ему выбор в пользу одного преемника или нескольких, между которыми разделит свое царство.

Ирод в знак благодарности хотел было тут же, на пиру, объявить о своем решении определить престолонаследника, но Август удержал его.

– Пока ты, Ирод, здоров – да продлят боги твою жизнь! – и остаешься царем Иудеи, не следует отказываться ни от власти над страной, ни над своими детьми.

3

На обратном пути корабли Ирода вошли в киликийский порт Елеус, где сошедших на берег царя и троих его сыновей приветствовал каппадокийский царь Архелай. Обняв Ирода, он так же сердечно приветствовал Антипатра и Архелая и особенно долго не выпускал из своих объятий Александра, мужа своей любимой дочери Глафиры. Архелаю уже было известно об оправдании Августом сыновей Мариамны, и он радовался, как если бы это не с его зятя, выступившего с защитительной речью, а с него было снято подозрение в подготовке преступления, к которому он не имел отношения. От Архелая же Ирод узнал, что за время его отсутствия в Трахонитской области случился бунт, имевший целью отделить эту область от Иудеи. Впрочем, не без удовольствия добавил Архелай, назначенные Иродом военачальники быстро восстановили порядок, и Трахонитская область осталась в составе Иудеи.

Прибыв в Иерусалим, Ирод с сыновьями отправился в Храм, где принес Предвечному жертву благодарения, после чего обратился к собравшемуся там народу.

– Соотечественники! – сказал он. – Вы знаете о том, какие тяжкие дни пришлось пережить мне и всем вам из-за той обстановки, какая сложилась в моем доме. Знаете вы и о том, что Цезарь разрядил эту обстановку, ибо добрые вести имеют то отличие от недобрых, что быстро распространяются по миру, вселяя в наши сердца уверенность в лучшем будущем. Какой урок вынес я, ваш царь, из свой поездки в Италию и встреч с Цезарем? Всем нам необходимо жить в мире и согласии, ибо только мир и согласие разгоняют тучи недоверия и подозрительности и дают возможность солнцу беспрепятственно изливать свои живительные лучи на землю. Слова мои в равной степени относятся как ко всем вам, присутствующим в этом священном для каждого иудея месте, так и к моим придворным, к сыновьям моим и ко мне, вашему царю. Чтобы никто из вас не усомнился в искренности моих слов, объявляю вам о принятом мною решении, которое продиктовано следованием мудрости нашего великого предтечи: «Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки» [402]. Не давно человеку изменить установленный Предвечным порядок вещей, а потому слушайте. Преемниками своими по престолу я назначаю сыновей моих – сперва Антипатра, как старшего по возрасту, а затем сыновей моих от незабвенной Мариамны – Александра и Аристовула. Такова воля моя, которую я доношу до вашего, жители Иерусалима, сведения, а в вашем лице до сведения всего народа Иудеи. Об одном лишь прошу вас: пока я жив, смотрите на меня одного как на вашего царя и властелина. Я еще в силах управлять государством и держать в повиновении детей моих. Отдельно я хочу обратиться к присутствующим здесь военачальникам и воинам. Если вы и впредь будете смотреть на меня как на государя, жизнь ваша будет протекать спокойно, ибо вы сами будете способствовать собственному благополучию и благополучию страны, мир и покой которой вы призваны охранять.

С этими словами Ирод и сопровождающие его лица покинули Храм.

4

Радость и наступивший душевный покой продолжали владеть Иродом. Ему захотелось встретиться с Эвриклом, чтобы поблагодарить его за дельный совет обратиться к суду Августа, но того нигде не было видно. Никто не знал, когда и насколько покинул дворец лакедемонянин и вернется ли он назад. Ироду почудилось, что Эврикл знал о намерении Ирода объявить своими преемниками сыновей своих, и это намерение огорчило его. Но разве не он, Эврикл, уверил Ирода, что он не Мессия, посланный на землю Предвечным, чтобы принять из рук Ирода царство? И разве не ошибся Ирод, приняв его за того, скорую встречу с которым обещал ему отошедший в лучший мир ессей Менахем?