— Это одна из тех вещей, которые мне понравились в тебе, когда мы познакомились.

Симмон заметно помрачнел, и я постарался сделаться как можно более незаметным.

— Но с тех пор, как ты вернулся, это стало почти осязаемым, — сказала Фела. — Теперь, когда ты на меня смотришь, в голове у тебя явно что-то творится. Что-то вроде сладких плодов, теней и света фонариков. Что-то безумное, где эльфийские девы танцуют под лиловым небом. Что-то ужасное на самом деле. И мне это нравится.

Когда она произнесла последнюю фразу, она слегка пошевелилась на стуле, и глаза у нее коварно сверкнули.

Этого Симмон не вынес. Он отодвинулся от стола и принялся вставать, беспорядочно жестикулируя.

— Ну ладно, значит… значит, вот так вот, да? Хорошо. Я…

— Ох, радость моя! — сказала Фела, кладя руку ему на локоть. — Успокойся. Не в этом же дело.

— Не надо меня успокаивать! — рявкнул он, однако сел на место.

Фела взъерошила волосы у него на затылке.

— Тебе не о чем беспокоиться!

Она рассмеялась, как если бы сама мысль была нелепой.

— Я привязана к тебе куда крепче, чем ты сам думаешь. Однако это не значит, что мне неприятно время от времени получать небольшие комплименты.

Сим надулся.

— Ну что мне теперь, затворницей сделаться? — спросила Фела. В ее голосе появилось раздражение и вместе с ним легкий, певучий модеганский акцент. — Ты же знаешь, как ты себя чувствуешь, когда Моле приходит в голову пофлиртовать с тобой?

Сим выпучил глаза, у него был такой вид, словно он пытался побледнеть и покраснеть одновременно. Фела расхохоталась, видя, как он растерялся.

— О, малые боги! Сим, ну неужели ты думаешь, будто я слепая? Это приятно, тебе это доставляет удовольствие. Что в этом дурного?

Повисло молчание.

— Ничего, наверное… — сказал наконец Сим. Он поднял глаза, неуверенно улыбнулся мне и смахнул челку с глаз. — Ты только на меня так не смотри, как она говорила, ладно?

Он улыбнулся шире, искреннее.

— А то, боюсь, я этого не переживу!

Я, не задумываясь, усмехнулся в ответ. Сим всегда умел заставить меня улыбнуться.

— Кроме того, — сказала ему Фела, — ты совершенно идеален такой, какой ты есть.

Она поцеловала его в ухо, словно поставила печать на его улучшившемся настроении, потом снова обернулась ко мне.

— С другой стороны, если связаться с тобой, это совершенно не окупится, — напрямик сказала она.

— Ты что имеешь в виду? — осведомился я. — А как же мой взгляд? Темное эльфийское нечто и так далее?

— О-о, ты обворожителен. Но девушке нужно нечто большее. Она хочет, чтобы мужчина был ей предан.

Я покачал головой.

— Я не стал набрасываться на нее, как все прочие мужчины, которых она встречала прежде. И ее это бесит. Я понял, что происходит.

— А ты никогда не думал, что она может чувствовать то же самое? — спросила Фела. — Знаешь, какая у тебя репутация по части отношений с дамами?

— Ну что мне теперь, затворником сделаться? — сказал я, повторив то, что она сказала Симу, хотя это прозвучало резче, чем я хотел. — Обугленное тело Господне, я видел ее в объятиях едва ли не десятков мужчин! А тут она вдруг обиделась, что я сводил другую женщину посмотреть пьесу?

Фела посмотрела на меня в упор.

— Ты не просто катался с ними в коляске. Женщины-то между собой разговаривают.

— Чудесно. Ну, и что же они говорят? — с горечью спросил я, глядя в свою миску с супом.

— Что ты обаятельный, — ответила она как ни в чем не бывало. — И вежливый. И не лезешь руками куда не просят — некоторых это, видимо, разочаровывает.

Она слегка улыбнулась.

Я с любопытством посмотрел на нее.

— Это кого же?

Фела замялась.

— Мерадин, — сказала она. — Но я тебе ничего не говорила!

Я покачал головой.

— Да она мне и двух десятков слов не сказала за обедом. И она еще разочарована, что я не начал к ней приставать? Я был уверен, что я ей не нравлюсь.

— Тут у нас не Модег, — сказала Фела. — В здешних краях люди неразумно относятся к сексу. Многие женщины не знают, как вести себя с мужчиной, который не позволяет себе вольностей.

— Ну ладно, — сказал я. — А что еще говорят?

— Да ничего особо удивительного, — сказала она. — Что, хотя ты и не липнешь, затащить тебя в постель труда не составляет. Ты щедр, остроумен и…

Она запнулась, явно испытывая неловкость.

— Валяй! — сказал я.

Фела вздохнула и добавила:

— Держишься отстраненно.

Это был совсем не тот сокрушительный удар, которого я ждал.

— Отстраненно?

— Ну, иногда девушке хочется просто пообедать, — пояснила Фела. — Или пообщаться. Или поболтать. Или потискаться — так, по-дружески. Но в первую очередь ей хочется, чтобы мужчина…

Она нахмурилась и начала заново:

— Ну, когда ты с мужчиной, тебе хочется…

Она снова осеклась.

Я подался вперед.

— Ну-ну, говори же!

Фела пожала плечами и отвела взгляд.

— Если бы мы с тобой были вместе, я бы все ждала, что ты меня оставишь. Нет, не прямо сейчас. Не со зла, не из подлости. Но я бы знала, что ты уйдешь. Ты не похож на мужчину, который готов остаться с одной девушкой навсегда. В конце концов ты уйдешь за чем-то, что важнее меня.

Я ковырял картошку у себя в супе, не зная, что думать.

— Тут дело в чем-то другом, не только в преданности, — сказал Сим. — Ведь Квоут ради этой девушки весь мир перевернет, разве не видно?

Фела внимательно вгляделась в меня.

— Да, пожалуй, — тихо сказала она.

— Ну, раз тебе видно, значит, и Денна тоже должна это понимать! — рассудительно заметил Симмон.

Фела покачала головой.

— Мне нетрудно это разглядеть, потому что я от него достаточно далеко.

— Любовь слепа? — расхохотался Сим. — Это и все, что ты можешь сказать в качестве совета?

Он закатил глаза.

— Ради бога!

— Да кто говорит, что я влюблен? — вмешался я. — Я такого не говорил. Она сбивает меня с толку, я к ней привязан. И не более того. Как я могу ее любить? Я недостаточно хорошо ее знаю, чтобы всерьез говорить о любви. Как можно любить то, чего не понимаешь?

Они молча уставились на меня. А потом Сим разразился заливистым мальчишеским смехом, как будто отродясь не слыхал ничего смешнее. Он взял Фелу за руку и поцеловал ее прямо в граненое каменное кольцо.