Законопроект, который ныне вносится в Госдуму в первом чтении, призван превратить такие “перегибы на местах” в федеральную юридическую норму. По новому определению, любая работа некоммерческих организаций, подразумевающая их взаимодействие с органами власти (например, выбивание квот для больных в минздраве, объяснение инвалидам их законных прав на льготы и пособия, участие в круглых столах с чиновниками и экспертных советах, публикации и интервью в СМИ), – достаточная причина для признания деятельности благотворительного фонда “политической”, что, в сочетании с пожертвованным рублём из-за границы, позволяет внести его в реестр иностранных агентов. За несогласие с этим статусом и ограничениями, которые он налагает, организация подлежит ликвидации, а её должностные лица – уголовной ответственности по ст. 330.1 УК РФ (“Злостное уклонение от исполнения обязанностей, определённых законодательством Российской Федерации о некоммерческих организациях, выполняющих функции иностранного агента”).

Статус “иностранного агента” плох не тем, что его носителей обязывают нашить соответствующий ярлык себе на одежду и предъявлять при всяком появлении на публике. И не тем, что с организациями, носящими такой статус, отказываются сотрудничать любые госструктуры. Статус “иностранного агента” вносит такие ограничения в работу НКО и налагает такие дорогостоящие обязательства по непрерывному финансовому аудиту, которые не заложены в существующие сметы ни одной благотворительной организации. У обычной российской НКО, попытавшейся выполнить требования закона об иностранных агентах в части аудита, на бухгалтерскую отчётность будет уходить больше денег, чем на всю её уставную деятельность, включая зарплаты, аренду, офисные расходы, бензин и налоги со сборами. Поэтому для любой некоммерческой организации, созданной “снизу” волонтёрами, не имеющей за спиной спонсора из первой сотни “Forbes”, статус “иностранного агента” равнозначен чёрной метке. Зачем в предвыборный год наши думцы решили разослать такую метку всем благотворительным организациям России – для меня полная загадка. Видимо, кроме “Подари жизнь” и “Помоги. Орг”, врагов у Отечества совсем уже не осталось.

[23.05.2016. ЖЖ]

Благотворительный портал “Такие дела” запустил просветительский проект “Зачем нужны фонды?”. Там даны ответы на многие часто задаваемые вопросы по этому поводу.

Я думаю, что тема неисчерпаема: благотворительностью сегодня в интернете охвачены очень широкие слои населения, но дай бог, если 1 человек из 10 в состоянии разобраться, кому он на самом деле перевёл деньги, какая их часть дойдёт до адресата и где потом искать отчёт о расходовании полученных средств.

Такие уж настали времена, ADHD косит наши ряды. Верно за[197] метил по этому поводу ныне уволенный замглавреда “Новой газеты”: если давать читателю правдивую, достоверную, проверенную и проверяемую информацию, то это никому не интересно. А если давить на жалость, вызывать у читателя шок и ужас – можно собрать миллионы хитов. Достоверность – враг сенсациям. Собственно, дальнейший опыт “Новой газеты” это блестяще подтвердил. Истерическую, вздорную, заполошную и фактологически беспомощную статью про “группы-убийцы” прочитали[198]1.914.152 раза, а лекция эксперта-психолога на ту же тему на том же самом сайте, по горячим следам, собрала жалких 6947 просмотров за 4 дня… То есть проблема сама по себе заинтересовала примерно одного читателя из трёхсот. Остальные сбежались на расчленёнку и, конечно, на рассказ о том, как наших детей кто-то нарочно, целенаправленно склоняет к самоубийству. Эмоции продолжают бурлить, а включить голову догадался один из трёхсот читателей.

С благотворительностью история очень похожая. Рассказы о человеческой беде вызывают огромный отклик, ежедневно распространяются миллионы перепостов. Телевизор способен мобилизовать десятки миллионов людей на благое дело. А изучать потом отчёты – или сразу, по ходу шумной кампании, вчитаться в мелкий шрифт, – не интересно практически никому. На человека, который по ходу сбора денег задаёт вопрос об отчётности и прозрачности, смотрят как на вредителя и убийцу. Результаты такого подхода известны, и они не радуют.

Просвещение – очень важная сторона работы благотворительного сектора, и она у нас очень запущена. У большинства фондов, реально занятых помощью больным, инвалидам, сиротам, нет ни времени, ни ресурса, чтобы заниматься просветительской работой среди потенциальных жертвователей, объяснять азы, учить фактчекингу. Хорошо, что находятся люди, которые берут на себя этот важный фронт работ.

[21.05.2013. ЖЖ]