Малрека пролистывала список: и бытовые предметы, и оружие, и кристаллы с энергией душ — наверное, трофеи от навов… или от подземных драконов. Да, какая ирония… Теперь поверхность была безопасной, а в толще породы копошились твари и враги.

И тут драконессу привлёк в списке один привычный и знакомый предмет… Кто бы мог догадаться, что такие же будут у новых дарканцев! Или же это хорошо сохранившийся останец старины?.. Так или иначе, но вернувшийся с отваром и мясом Агнар увидел, как Малрека, бесцеремонно разрыв крупную груду в углу, вытащила из неё контрабас и, после настройки при помощи погудевшего браслета на лапе, тронула струны смычком. По таверне полилась волшебная и прекрасная музыка, в которой слышалось нечто древнее и величавое, ставшее близким и вечным. А потом мелодия сорвалась в безудержный ритм шторма с дождём и грозой, по которым истосковалась сухая земля — так же, как и сама Малрека истосковалась по звучанию музыки.

Поражённый Агнар опустился на табурет, осторожно составив посуду на стол — ни единым звуком он не осмеливался перебивать эту музыку, даже задержав дыхание от восхищения.

— Чудесно… — вырвалось у него, когда самочка отложила инструмент и смущённо взглянула на хозяина. — Где ты так научилась играть?

— Когда-то у меня была прекрасная жизнь, — вздохнула Малрека. — Которую навы разорвали в клочья.

Она тоже села — маленькая, но уже слишком взрослая и многое повидавшая драконица. Агнару очень захотелось посадить её себе на колени и погладить короткую коричневую гриву. Но он сдержался, лишь встал с места и поставил перед ней еду.

— Тебе стоит подкрепиться, — по-отечески улыбнулся он. — А потом, я думаю, хорошо бы представить тебя Инанне. Она наверняка заинтересуется жизнью подземных драконов.

Не отвечая ему, Малрека втянула аромат отвара и облизнулась.

— Сначала представь меня этой вкусноте, Агнар.

Агнар немало смутился, так как комплименты его еде ещё никто не догадывался произносить.

— Это был безвестный елань из окрестного леса, пойманный утром и днём освежёванный. Я добавил немного иностранных специй, но даже не спрашивай меня, откуда они.

Закончив нюхать, Малрека впервые в жизни попробовала мясо дичи. Даже до войны она ела лишь выращенное на фермах, где звери не бегали по лесам свободными, а томились и жирели в клетках, прорастая через решётку.

— Всё же — откуда ты, раз не знаешь ничего? — Агнар присел подле Малреки — не напротив, а сбоку. Ему очень хотелось выяснить наконец, откуда это чудо.

— Я родом отсюда же… — проговорила Малрека. — Родилась во времена, когда ещё не было войны с навами… Пока они однажды не явились к нам и не принялись убивать всех кругом.

Она вздрогнула — это Агнар положил свою лапу ей на плечо.

— Если трудно — не вспоминай.

— Трудно, но вспомнить нужно, — возразила Малрека. — Нас под землёй собралось не так уж и много, и все были заняты делом. Выживанием. Некому было рассказывать… Да и незачем. В специальном убежище, которое мы называем Спальнями, имелись капсулы для создания искусственного — и продолжительного — сна. Мы и залезли в них… — тут она поморщилась. — … и погрузились в отвратительную зелёную жижу, в которой и захлебнулись. Это было обязательное условие — вобрать в себя эту гадость, чтобы она была и внутри, и снаружи…

— Вот что точно не нужно вспоминать за столом, — сочувственно покачал головой Агнар. — Но ты сказала — до нападения навов. Сколько же лет прошло?

— А это тебе лучше знать.

— Твоя правда, — кивнул синешёрстный. — А что с копытами?

Малрека фыркнула:

— У тебя самого копыта! Только не раздвоенные.

— Да, и это достаточно редкая мутация для обычных жителей Нашара.

— Может быть, поэтому меня не тронула та навская зараза, что подкосила всех моих друзей… — печально опустила голову дарканка и прикоснулась к кусочку шкуры своей матери в нагрудном кармане. — Приняли меня за свою. Уроды…

— Вероятно, так и было, — кивнул Агнар, сделав вид, что не обращает внимания на то, что самочка прикоснулась к кармашку своего комбинезона. Мало ли, что она там держит? — А теперь ещё один вопрос. Что это за штука? — он показал когтём на варет. Внешне он мало напоминал магические вещи производства современных драконов или обронённые навами и кракалевнами подарки. Корпус был прочным, но явно полым и содержащим неизвестную начинку. Большую часть прибора занимал экран, на котором на невиданном прежде письменном диалекте праговора были перечислены то ли данные, то ли функции. Имелось так же несколько разъёмов непонятно подо что, но в целом варет выглядел экранированным от влаги и не царапался когтем. — Я не видел подобных технологий у Тёмных.

— Эти штуки были у каждого подземного дракона… — пустилась в разъяснения Малрека. Хотя перед ней и был мутант, но не служитель навов — анализатор ауры показывал, что собеседнику можно было доверять. — У них много свойств, но основное — возможность управлять дистанционно нашими технологиями. Варет, так называют это устройство, вживляют в носителя-дракона, и он может работать только пока этот носитель жив, и только его командам следует. Это сделано для того, чтобы навы не смогли получить доступ к управлению нашими технологиями.

— Но это не значит, что не мог справиться дракон, — перебил её Агнар. — Хм… Кажется, теперь я понял, как подземные твари докопались до Храма Тьмы.

* * * Иркалла, пятнадцать лет назад. * * *

Подземелья Нашара хранили гораздо больше тайн, чем сама эта молодая и загадочная страна. Кракалевны, долгое время занимавшие большую часть её территорий, и их господа навы изменили её до неузнаваемости, почти не оставив следов древних драконов, обитавших на этом материке. Но вот под землёй пока ещё сохранялись катакомбы и бункеры предков, что славились своим превосходством в технологии и магии. Только оно и привело их к погибели, вызвав зависть навов, замаскированную под желание восстановить баланс и не позволить одной расе доминировать над вселенной.