– Взгляните-ка на это, – пригласил Морган юного Уильяма.

Уильям посмотрел на залитую светом страницу. Насыщенные краски. Загадочно сверкает золотой лист.

– Красиво, сэр. – Он слышал, что Морган тратит на такие вещи немалые суммы из колоссальных доходов своего банка.

– Да уж, – пробормотал Морган и переключил внимание на гостя. – Сядем.

Он указал Уильяму на пару кожаных кресел у камина. Как только они устроились, Морган перешел к делу:

– Ваш отец говорит, что вам нравятся механизмы.

– Да, сэр.

– Изучаете машиностроение?

– Это хобби.

– Математику? – Глаза, теперь уподобившиеся закрытым угольным топкам, внимательно изучали Уильяма.

– Машины мне нравятся больше, чем цифры.

– Что еще вам нравится?

Уильям замялся. Он сам не знал. Морган наблюдал за ним, не выказывая недоброжелательства.

– Если надумаете что-то конкретное, приходите снова, – сказал Морган и встал.

Собеседование закончилось.

– Благодарю вас, сэр, – произнес Уильям и вышел.

– Как прошло? – нетерпеливо спросил отец, когда Уильям вернулся домой.

– Он сказал, что я могу зайти еще.

– Да неужели? Это здорово, Уильям! Просто отлично!

И Уильям осознал, что великий человек поступил с ним по справедливости. Моргану понадобилось полминуты, чтобы с исчерпывающей ясностью понять: этот юноша сам не знает, чего хочет, не имеет ни честолюбия, ни особых способностей, ни достижений – короче говоря, ничего полезного для банка Моргана. Поэтому он не стал тратить время. Вернетесь, дескать, когда вам будет что предложить. И он был прав.

Но к досаде отца, Уильям так и не вернулся.

Его друзья подались кто в брокерскую контору, кто в трастовые компании. «Морган заездит тебя насмерть, если возьмет», – предупредили они. Но Уильям и так знал, что этому не бывать. У Моргана не было никаких причин дать ему место.

Шли месяцы, и Уильям спустил это дело на тормозах. Отец был разочарован, но ничего не сказал.

А в дальнейшем он не так уж и сплоховал – получил партнерство в брокерской конторе. Немного спекулировал, но больше разбогател на партнерстве в тресте.

Тресты сулили большие деньги. Первоначально их создавали для управления фондами старых зажиточных семейств, таких как Мастеры. Когда дед составлял завещание, передавая в доверительную собственность круглую сумму, деньгами семейства распоряжались до тех пор, пока не выплачивали все. В зависимости от условий это могло растянуться на много лет. Поэтому трастовые компании отличались солидностью и консерватизмом – заслуживали, иначе говоря, пресловутого доверия. По крайней мере, так было задумано.

Но в дальнейшем несколько светлых и молодых умов обнаружили дыру в юридическом обеспечении этих сделок. Трастовые компании могли вкладывать доверенные им деньги по своему усмотрению. Ведя себя как банки, но не соблюдая никаких правил, ограничивающих нормальный банк, они выплачивали солидные проценты для привлечения новых средств, а после пускались в головокружительные спекуляции. Пиратствовали, если выразиться кратко и не принимать в расчет их звучные названия. Честные банкиры, отец Уильяма в том числе, не доверяли трестам.

– Какие у вас, парни, кассовые остатки?[55]– спросил однажды Том Мастер.

– О, вполне приличные, – ответил Уильям, что означало, конечно, «почти ничего».

– На днях я встретил на приеме Пирпонта Моргана, – продолжил отец. – Я спросил, что бы он посоветовал молодому человеку, участвующем в тресте. Знаешь, что он сказал? «Убраться оттуда подальше».

Что ж, нынче Пирпонт Морган частично отошел от дел. Он потратил много времени на поддержку Епископальной церкви и ее служб. Построил рядом с домом великолепную библиотеку для хранения своей баснословно богатой коллекции книг и самоцветов. Он ежегодно наведывался в Европу и возвращался с бесценными сокровищами – полотнами старых мастеров, скульптурными шедеврами Египта и Греции, средневековым золотом. Чаще всего он сразу передавал их в Метрополитен-музей. Банком отныне руководил его сын Джек Морган – первоклассный банкир, но не внушающий ужас.

Великий человек мог его презирать, но Уильям, по крайней мере, немало преуспел за последние годы. Рынки, как правило, росли. Трест, как и брокерская контора, разбогател. Если успешно делаешь деньги, то это значит, что ты хоть в чем-то поступаешь правильно. Они взяли еще, поручились за стоимость имевшихся акций и предприняли новые спекуляции. Чем выше карточный домик, тем лучше. Это же очевидно.

Он все еще был на подъеме, когда прочел о новом «роллс-ройсе». Однако система дала трещину уже тогда. Той весной, когда рынок штормило, а с кредитами стало туго, крупнейшие промышленники Америки собрались вместе, чтобы обсудить ситуацию. Фрик представлял уголь, Гарриман – железные дороги, Рокфеллер – нефть, Шифф и Морган – банковское дело. Они хотели сформировать консорциум для укрепления рынка. Джек Морган согласился, но старый Пирпонт – нет, и предложение повисло в воздухе.

Уильям все лето наблюдал за агонией рынка, надеясь, что тот укрепится или хотя бы подаст ему знак. Разве рынку не свойственна мудрость? Так говорили, но Уильям сомневался. Иногда ему казалось, что рынок – это просто скопление индивидов, похожий на рыбный косяк, который кормится мелкими чаяниями, пока какая-нибудь угроза не свернет его с пути. На фоне этих тревог его неизменно согревала мысль о «роллс-ройсе», который уже в пути. А когда автомобиль доставили, его солидное великолепие как бы провозгласило: «Тому, у кого есть „роллс-ройс“, любая беда нипочем».

Ирония заключалась в том, что соломинкой, переломившей спину верблюда, стал самый прославленный трест – «Никербокер».

Само имя намекало, что он надежен как скала. «Никербокер» означал традиции, отцовский клуб, старые деньги, старые ценности. Что ж, сегодня по улицам пошел слух, что с ним неладно.

В три часа дня партнеры треста Уильяма пришли к ужасному выводу:

– Если «Никербокер» лопнет, начнется паника. Все захотят вернуть свои деньги. Тресты посыплются, как кегли, включая наш.

И это будет только начало.

После собрания Уильям заперся в кабинете. Взял лист бумаги и попытался прикинуть, что к чему. Сколько он должен? Точно не скажешь, но больше, чем имел. И что с этим делать? Ничего.

Молиться.

В субботу Уильям Мастер взял жену и детей на автомобильную прогулку. Они отправились в графство Уэстчестер. Было тепло, осенние листья окрашивались в багрянец и золото, так что поездка удалась на славу. В Бедфорде они устроили пикник. День получился – лучше не придумаешь.