Открыв заднюю дверцу, я залез в машину и спросил:

– А где малыш?

– Это экскурсия для школьников младших классов, – ответила Кумали, – и я разрешила ему ехать вместе с детьми. Мы встретимся с ними на месте: мальчик хочет похвалиться своим американским другом.

Кумали была хорошим копом, но, играя роль, подобно актрисе, слишком много думала о своих репликах и казалась неестественной.

– Что за экскурсия? – поинтересовался я, держась так, словно между нами были прекрасные отношения.

– Археологическая. «Плавающие руины», как зовут их дети. – Она рассмеялась и, кажется, немного расслабилась. – Интересное место, надеюсь, что вам там понравится.

Я в этом сильно сомневался.

– Далеко отсюда?

– Приличное расстояние, если ехать на машине, но я взяла напрокат прогулочный катер с полукаютой. Если вы не против того, чтобы побыть немного палубным матросом, получится намного быстрее, да и виды гораздо живописнее. Этим же путем мы привезем сына назад: он обожает катера.

Их замысел был мне понятен. Машину преследовать легко, а катер – почти невозможно: слишком широкий обзор и нет транспорта, за который можно спрятаться. Этим людям надо было знать наверняка, что мне никто не поможет.

– Звучит заманчиво, – сказал я.

Конечно, я так не думал. Несмотря на годы упорных тренировок и разработанный мною план, я ощущал, как распускаются и охватывают горло щупальца страха. Это очень нелегкое дело – идти вперед, зная, что тебя ждет смертельная опасность.

Кумали свернула с дороги в сторону небольшой, укрытой среди скал бухты: старый причал да полудюжина стоящих на якоре суденышек. Сидя сзади, я не мог разглядеть, взяла ли она с собой устройство, имевшее ключевое значение в моем плане. Если нет, он не сработает.

– Вы захватили с собой мобильный телефон? – спросил я.

– Зачем? – поинтересовалась она, настороженно следя за выражением моего лица в зеркале заднего вида.

Я пожал плечами:

– Мы ведь не хотим оказаться на тонущем катере и отчаянно размахивать руками, моля о помощи?

Кумали улыбнулась, напряжение явно спало.

– Конечно захватила. – Порывшись в джинсах, она извлекла телефон.

Итак, миссия продолжалась, пути назад не было.

Моя спутница остановила машину на стоянке, я расстегнул ремень безопасности.

– Надо что-то выгрузить?

– В багажнике корзинка для пикника. Я не пью спиртного, но захватила с собой немного пива. Там много всякой еды – угощайтесь.

«Приговоренный к смерти насладился обедом», – подумал я и едва не рассмеялся. Осознав, что мною овладевают беспокойство и страх, я постарался не давать им воли. Вытащил корзинку с едой из багажника и направился к причалу вслед за Кумали. Она нагнулась, чтобы бросить швартовый канат от небольшого катера с полукаютой, старого, с деревянным корпусом, но весьма ухоженного. Интересно, дорого ли стоит взять его в аренду на один день?

Кумали разогнулась и, не видя, что я слежу за ней, внимательно посмотрела в сторону маленькой бухты. При утреннем свете все выглядело очень красиво: бирюзовая вода, пустынный пляж, беленые домики. И вдруг наступило прозрение: я понял, что женщина фиксирует пейзаж в памяти, прощаясь со всей этой красотой. Прежде я не раз задавался вопросом, достаточно ли напугал Кумали, и теперь видел, что перспектива Яркого Света и сиротского приюта в Болгарии ввергла ее в ужас. Я полагал, что в самое ближайшее время они с братом и малышом собирались выехать в сторону иракской или сирийской границы. И подумал, что, если вдруг пропаду без вести, Кумали будет главной подозреваемой. Да уж, выбирать в сложившейся ситуации женщине не приходилось. Для всех нас пребывание в Бодруме подходило к концу.

Кумали освободилась от груза тяжелых мыслей и шагнула в кабину катера. К тому времени как я тоже поднялся на борт и поставил перед ней корзину с едой, она успела запустить мотор, включила маленький радиоприемник рядом с рулевым колесом и что-то сказала в микрофон по-турецки. Вернув его обратно на рычаг, она повернулась ко мне и пояснила:

– Покидая гавань, необходимо сообщить об этом хозяину катера, чтобы он знал наш маршрут.

Это был хороший прием, но Кумали, разумеется, говорила не с владельцем судна, а со своим братом и его помощниками, сообщая, что мы в пути. Я, конечно, уже успел вычислить наш пункт назначения.

Руины затонувшего города вплотную примыкали к утесу, древние ступеньки уже много столетий вели прямо в море, под ярким полуденным солнцем маячил силуэт «Двери в никуда».

Когда мы приблизились, Кумали замедлила ход, чтобы дать мне возможность хорошенько разглядеть руины во всем их величии. Я выразил подобающее случаю изумление, как будто никогда не видел их прежде.

Парковка на вершине утеса была так же пустынна, как и раньше. Единственным звуком, который мы услышали, проплывая над затонувшей площадкой для танцев, был скорбный крик чаек. Их печальные вопли показались мне вполне уместным аккомпанементом, когда Кумали направила маленький катер к подгнившему причалу.

Я схватил швартовый канат, соскочил с палубы и привязал судно. На берегу среди комков смолы и двух дохлых чаек копошились, как тараканы на кухне, орды крабов. Отвратительная помойка.

Кумали подошла ко мне сбоку. Я взял у нее корзинку и сказал, указывая на окружающий пейзаж:

– Не очень подходящее место для пикника.

Она рассмеялась, заметно расслабившись теперь, когда доставила меня в назначенное место и почти выполнила свою миссию.

– Здесь никакого пикника и не будет. Неподалеку есть туннель, который ведет к римскому амфитеатру. Эксперты утверждают, что это лучший образец в мире после римского Колизея.

Я изо всех сил постарался изобразить радость:

– Вот здорово! А где же дети?

Очевидно, они с братом заготовили ответ заранее.

– Ребятишки уже здесь, – не задумываясь, сказала Кумали. – Они приехали автобусом. Тут есть тропинка, которая ведет отсюда к дороге.

Я знал, что это неправда: мы тщательно изучили всю окружающую местность, когда планировали покушение на Финли. Старший группы специально предупредил нас тогда: если дела пойдут плохо, не надо пытаться открывать ворота туннеля и искать убежища в руинах. Это тупик, выхода отсюда нет.

– С радостью предвкушаю встречу с малышом, – заметил я, когда мы пробирались через поросшие бурыми водорослями скалы.

– Сын был так взволнован, – ответила Кумали, – что я с трудом заставила его утром съесть завтрак.

Мы нашли довольно кривую тропку, ведущую к темному проему с боковой стороны утеса, как раз над берегом.

– Это начало туннеля, – пояснила она. – Сановники и генералы обычно приезжали на баркасе. Под звуки фанфар они спускались вниз и шли в амфитеатр.