– Жаль, что это изумительное место посещает так мало туристов.

– Много лет назад туристов здесь было полным-полно, но они наносили такой урон, что теперь эта достопримечательность открыта только для археологов и групп учащихся.

Она лгала все с большей легкостью.

– Как назывался этот амфитеатр?

Женщина произнесла что-то по-турецки, но я, конечно, не понял. И уточнил:

– А по-английски?

– Не думаю, что тут возможен прямой перевод. Я не знаю точно, что это значит.

Кумали, наверное, посчитала не слишком разумным сказать, что она ведет меня в «Театр смерти».

Мы остановились у входа в туннель, и я увидел наполовину скрытые во тьме ворота с тяжелыми ржавыми прутьями. Если они и были когда-то закрыты цепью или на висячий замок, это осталось в далеком прошлом.

– Их что, держат открытыми? – спросил я.

– Сюда можно попасть только водным путем, и мало кто его знает. Ворота не запирают уже много лет.

Тут они сделали свою первую ошибку. Я мог различить отметины на ржавчине, где высвобождалась цепь, возможно, всего несколько часов назад. Это приободрило: значит, злоумышленники очень спешили, настолько, что не обращали внимания на мелочи. Опыт подсказывал: это может дать мне преимущество.

Кумали распахнула ворота и уже собиралась войти внутрь, но я остановил ее.

– Дальше позвольте мне идти первым, – предложил я, как истинный джентльмен.

Когда тебя ведут на смерть, хорошие манеры очень важны. Это также означало: если все пойдет к черту, я ясно увижу перед собой вспышку огня.

Пройдя через ворота, я шагнул в темноту и ощутил, как вокруг спрятанной на поясе беретты скапливается пот. Я знал, что на другом конце туннеля меня ждет Сарацин.

Бен Брэдли без всякого труда отыскал нужный дом. Как и планировалось, он вышел из отеля через пять минут после нашего отъезда и, пользуясь подробной картой, которой я снабдил его, прямиком направился в самый лучший магазин Бодрума, где продавались товары для любителей парусного спорта.

Через три минуты Брэдли вышел оттуда с пластиковым пакетом, где лежала покупка, и, как и прежде ориентируясь по карте, направился на юго-запад. Через одиннадцать минут он свернул на улицу, которую искал, и увидел впереди склад концерна «Кока-Кола». Подойдя к нему, Бен пересек улицу и остановился у небольшого жилого дома.

Проверив соответствие искомому по шести пунктам, он убедился, что все определил правильно. Открыв калитку, Брэдли прошел к дому мимо фигур садовых гномов и постучал в дверь. На часах было 11.25, он точно укладывался в график. Через несколько секунд Бен услышал женский голос и, хотя не понимал по-турецки, догадался, что его спросили: «Кто там?»

Брэдли ничего не ответил, но молодая женщина, как поступает большинство людей в такой ситуации, слегка приоткрыла дверь. Это была няня мнимого сына Кумали. Брэдли должен был распахнуть дверь, когда ее отопрут, быстро проникнуть внутрь, захлопнуть ее за собой и оказаться наедине с женщиной.

Однако наш расчет не оправдался. Обсуждая с Брэдли план действий, я не учел чрезвычайной тучности этой женщины. Когда мой помощник попытался распахнуть дверь, та уперлась в ее массивное тело, что дало няне время оттолкнуть Бена и закричать. На мгновение создалась ситуация, когда Брэдли мог остаться с той стороны запертой двери, и тогда весь наш план постигла бы неудача. Хвала Всевышнему, реакция у копа была отменная: вытащив пистолет, он просунул его в дверную щель, уперев прямо в зубы охваченной ужасом няни, и крикнул, чтобы она отошла назад.

Слов она, конечно, не разобрала, но смысл поняла правильно и отступила на шаг. Брэдли протиснулся внутрь и, продолжая угрожать ей оружием, захлопнул за собой дверь. Женщина побоялась кричать, и это дало Брэдли возможность отдернуть штору и выглянуть в узкое окошко. К своему облегчению, он не заметил снаружи никакого движения и сообразил, что шум моторов трех грузовиков, совершавших маневры у склада «Кока-Колы», заглушил крики женщины.

Повернувшись к няне, Бен увидел, что она вне себя от страха, но, прежде чем он успел что-то сказать, в дверном проеме в конце коридора появился изумленно взирающий на них мальчик.

Пистолет был закрыт от него мощным телом женщины, что позволило Брэдли незаметно опустить оружие и улыбнуться ребенку. Казалось, он просто заглянул к ним в гости. Мальчик подошел поближе, скаля зубы в ответ и что-то говоря по-турецки.

Няня повернулась, чтобы обнять своего воспитанника, защищая его, и это, наряду с улыбкой Бена, немного успокоило ее. Колебания почвы обернулись легкими толчками, так и не перейдя в полномасштабное землетрясение.

– Что он говорит? – спросил Брэдли, показывая на мальчика и стараясь, чтобы его голос звучал как можно дружелюбнее.

Няня сглотнула комок в пересохшем горле, пытаясь призвать на помощь ограниченный запас английских слов, которые узнала, работая несколько лет в разных семьях.

– Он спрашивает: вы американец?

Брэдли улыбнулся мальчику:

– Да. Нью-Йорк.

Няня объяснила это ребенку, не выпуская его из своих объятий.

– Он спрашивает: вы друг человека, который кланяется?

Брэдли недоумевал: что имел в виду мальчик? На помощь пришла няня:

– Он говорит про того парня из ФБР.

– А, Броуди Уилсон. Да, он мой друг.

Мальчик что-то сказал, а женщина перевела:

– Где сейчас кланяющийся человек?

– Он с твоей мамой, – ответил Брэдли.

– Куда они поехали? – поинтересовался мальчик.

Брэдли не хотел пугать ребенка. И не придумал ничего лучше, как сказать ему:

– На пикник.

Но стоило няне перевести это, как малыш горько разрыдался. Казалось, он охвачен безутешным горем. Брэдли не знал, что заветной мечтой ребенка было отправиться на пикник вместе со своим американским другом, и вот теперь его туда не взяли.

Бен был смущен. Няня поняла, в чем причина слез ее воспитанника, и объяснила это Брэдли.

Коп, убрав подальше пистолет, наклонился к мальчику и сказал, что все в порядке: мама скоро заберет его, а сейчас они немного поиграют.

Услышав перевод этих слов, малыш улыбнулся и отвесил Брэдли поклон.

У Бена и Марси никогда не было детей, так что для нашего копа они являлись в некотором смысле чуждым племенем. И все-таки его не оставила равнодушным незамысловатая мечта больного мальчика о пикнике. Бен чувствовал, как его переполняет отвращение к тому, что ему предстоит сделать, но он понимал: выбора у него нет. Страдания одного ребенка – ничто по сравнению с тем, что способен натворить вирус оспы. И Брэдли жестом приказал няне идти по коридору вглубь дома.