– Полет длится долгие девять часов, – предупреждаю ее я.

– Уже шесть, – поправляет меня Тесса, водя пальцами по татуировке знака бесконечности на моем запястье.

– Уже шесть, поспи немного, – повторяю я.

– Я не могу.

– Почему?

Она смотрит на меня.

– Как ты думаешь, чем занимается папа? Я знаю, что в прошлый раз, когда ты уезжал, за ним присматривал Лэндон, но в этот раз нас не будет три дня.

– С ним все будет в порядке.

Да, конечно, сначала он побесится, но потом будет ей благодарен.

– Я рада, что мы не приняли предложение твоего отца, – неожиданно заявляет она.

Черт.

– Почему? – спрашиваю я, изучая ее лицо.

– Реабилитация стоит немалых денег.

– И что?

– Я не могу позволить твоему отцу тратить деньги на моего отца. Это не его ответственность, и мы не знаем точно, что мой отец…

– Тесса, он наркоман.

Я понимаю, она до сих пор не хочет это признать, но знает, что это так.

– Папа сам тоже должен оплатить лечение.

Нужно позвонить Лэндону, как только мы приземлимся, и узнать, как там наш план. Надеюсь, что ее папаша согласился.

Жалко, конечно, что Тессу не посвятили в планы. Несколько часов я колошматил боксерскую грушу, обдумывая проблему. В конце концов, все просто: либо он соглашается на лечение, либо убирается из жизни Тессы раз и навсегда. Я не допущу, чтобы он портил Тессе жизнь. Я и сам доставляю ей немало проблем, и если кто и будет причиной ее волнений – это только я. Я отправил Лэндона поговорить с этим куском дерьма, чтобы тот выбрал: либо клиника, либо жизнь без Тессы. Я подумал, что если вовлечь в это Лэндона, то будет не так жестоко, как если бы с ее отцом разговаривал я. Меня терзает только то, что платить за это, помогая Тессе, будет мой отец. Я хотел отказать ему. Хотел, но не смог.

– Я не знаю, – вздыхает она, глядя в окно. – Мне нужно подумать.

– Ну… – начинаю я, и она хмурится из-за моего тона.

– Что ты сделал? – Она щурится и отталкивает меня.

Ничего, далеко не убежит, пока не приземлимся.

– Обсудим это позже, – говорю я и смотрю на мужчину рядом.

Этой авиакомпании явно нужно подумать над приобретением более широких кресел; если бы не ручка между мной и Тессой, то я бы уже сидел на этом парне.

– Ты отправил его на лечение, да? – яростно шепчет она, уже не думая, что скандалит.

– Никуда я его не отправлял.

И это правда. Я не знаю, согласился он или нет.

– Но пытался?

– Возможно, – признаюсь я.

Она качает головой от досады и опирается на спинку, молча смотря куда-то вдаль.

– Ты сумасшедшая? – спрашиваю я.

Она меня игнорирует.

– Тереза…

Я говорю слишком громко, и она с открытыми глазами поворачивается ко мне.

– Я нормальная, – шепчет она. – Я просто шокирована и пытаюсь понять, как ко всему этому относиться, ясно?

– Ясно, – отвечаю я.

Ее реакция лучше того, что я ожидал.

– Я терпеть не могу, когда ты что-то от меня скрываешь! Ты так постоянно делаешь, моя мать… Я не ребенок. Я в состоянии справиться с проблемами сама.

С трудом подбираю слова и пытаюсь думать, прежде чем говорить все то, что у меня на уме. Я в этом совершенствуюсь все больше и больше.

– Да, – отвечаю я спокойно. – Но это не означает, что я не буду пытаться помочь решить их.

Ее взгляд смягчается, она кивает:

– Я понимаю, но прошу тебя: перестань все от меня скрывать. Все, что касается тебя, Лэндона, отца, – я хочу все знать. Я же все равно узнаю.

– Хорошо, – говорю я. – С этой минуты я буду тебе рассказывать все.

Я не имею в виду прошлое, его она не узнает, я имею в виду, что она будет знать все с этой минуты.

На мгновение на ее лице проступает вина.

– По крайней мере, если это будет то, о чем мне лучше не знать, – добавляет она мягко.

Договорились.

– Что конкретно ты имеешь в виду? – спрашиваю я ее.

– Что-нибудь, что тебе лучше не знать, тоже считается. Например, мой гинеколог – мужчина, – заявляет она.

– Что?

То, что гинеколог Тессы – мужчина, даже в голове не укладывается; я слышал истории о том, что мужики-гинекологи творят с пациентками.

– Видишь, тебе лучше было бы этого не знать.

Она даже не скрывает, что ей приятно видеть мою реакцию и ревность.

– Ты поменяешь доктора.

Она качает головой, давая понять, что делать этого не собирается. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Тебе повезло, что туалеты здесь слишком маленькие, иначе я бы тебя отымел в одном из них.

Ее дыхание учащается, она сжимает ноги. Мне нравится ее реакция на мой черный юмор, он действует безотказно. Неожиданный бонус: мне нужно было ее отвлечь и поменять тему разговора.

– Я бы прижал тебя к двери и овладел там же. – Моя рука поднимается по ее сжатым ногам. – Я бы закрыл твой рот рукой, чтобы приглушить стоны.

Она судорожно сглатывает.

– Это было бы так здорово – твои ноги вокруг моей талии, твои пальцы в моих волосах.

Ее глаза широко открыты, зрачки расширены, и, черт возьми, я и правда хочу, чтобы туалеты были здесь побольше. Я и руки-то не могу вытянуть. За тысячу долларов за перелет туда и обратно, по крайней мере, я бы смог трахнуть свою девочку во время такого длинного перелета.

– Сжимая бедра, боль не прогонишь, – снова шепчу ей на ухо. Опускаю ее столик, чтобы раздвинуть ноги. – Только я могу. – Она выглядит так, будто сейчас кончит только от моих слов. – Тебе будет не совсем комфортно провести остаток пути в мокрых трусиках.

Я целую ее за ухом, продолжая дразнить, и тут мужик рядом со мной нервно кашляет.

– Проблемы? – поворачиваюсь я к нему, хотя мне на самом деле все равно, слышал ли он меня.

Мужик быстро качает головой и продолжает читать электронную книгу. Я наклоняюсь и пытаюсь рассмотреть первый абзац тускло освещенной страницы. Я вижу имя, Холден, и не могу удержаться от смеха. Только надменные мужики среднего возраста и бородатые хипстеры могут получить удовольствие от чтения «Над пропастью во ржи». Что там такого захватывающего в искателе-подростке? Да ничего.

Я поворачиваюсь к Тессе.

– Мне продолжать? – Она судорожно переводит дыхание.

– Нет. – Она поднимает столик, давая понять, что на этом веселье заканчивается.