Когда его пальцы сомкнулись на ключе, правая рука Руперта едва заметно выдвинулась вперед. Механик вскочил и прыгнул за дверь.

– Ну уж нет! – рявкнул он. – Вы видели, что он пытался сделать? Почему…

– Три двадцать, – произнес Руперт. Дверь закрылась, заглушив конец фразы. Робот вернулся в квартиру, тихонько пощелкивая. Его лицо казалось еще более печальным – и разочарованным.

– Два «прилунения», – велел ему хозяин. Робот поковылял выполнять приказ.

– Послушай, Лестер, – пророкотал Джон Гаскелл голосом, удивительно мощным для человечка таких размеров. – Перейду сразу к делу. Я не знал, что ты пользуешься услугами писателей, пока Грин и Андерсон не сообщили мне, что ты их уволил, потому что им не понравилось снижение зарплаты. Я согласен с ними насчет того, что они сделали тебя самым высокооплачиваемым комиком в Соединенных Америках. А сегодняшнее шоу – всего лишь премиальные возможного контракта.

– Минуточку, сэр. Я сам писал свои вещи, прежде чем они начали работать на меня, и они всегда брали за основу мои собственные шутки. Я уволил их, потому что они потребовали больший процент моих доходов, чем я могу себе позволить. Я по-прежнему импровизирую быстрее любого конкурента.

– Мне плевать, импровизируешь ли ты или сочиняешь свои шутки во сне! Я хочу, чтобы смех на моей передаче настраивал людей на нужный лад для моей рекламы. То есть я имел в виду… о! – Он протянул руку, схватил одну из принесенных Рупертом спиралей и осушил. Его лицо даже не изменило цвет. – Слишком слабый. Безвкусный. Нет изюминки.

Мгновение робот держал пустой сосуд и изучал его. Потом уковылял обратно на кухню.

Лестер решил, что не согласен с президентом корпорации «Звездочеты». В каждой алкогольной капле этого напитка присутствовала изюминка. Однако напитки в клубе «Повелители планет», где жил Гаскелл, по слухам, были весьма крепкими.

– Меня волнует только одно, – продолжил Гаскелл. – Сможешь ли ты сегодня сочинить забавную программу без Грина и Андерсона – или нет? Может, у тебя и высокий комический рейтинг, но сплетни распространяются, и люди к ним прислушиваются. Если после сегодняшнего пробного выступления «Звездочеты» не компенсируют твои тринадцатинедельные премиальные, ты вернешься в дневные мыльные оперы.

– Конечно, мистер Гаскелл, конечно. Но сперва взгляните на этот сценарий, а потом комментируйте.

Лестер достал из электрической пишущей машинки длинный лист и вручил приземистому человечку.

Это было опасно. Он мог сесть в лужу. Но у него не было времени самому прочесть сценарий. Лучше бы Руперт справился!

Судя по реакции Гаскелла, он справился. Президент «Звездочетов» рухнул в старинное вращающееся кресло и остался сидеть, сотрясаясь от хохота.

– Чудесно! – Он вытер слезы. – Великолепно! Почти, хотя и не совсем, колоссально! Приношу свои извинения, Лестер. Тебе не нужны никакие писатели, ты действительно пишешь комедии. Думаешь, успеешь это заучить до передачи?

– Должен. В любом случае, перед срочной работой я всегда принимаю немного инфра-скополамина. А если мне внезапно понадобится импровизация, у меня есть мой робот.

– Робот? Имеешь в виду его? – Мистер Гаскелл махнул в сторону Руперта, который жужжал за его плечом, пока он просматривал сценарий. Гаскелл взял темную спираль из пурпурной руки, сделал глоток.

– Да, у него в середине хранится файл с шутками. Он будет стоять за камерой, и всякий раз, когда мне потребуется сострить, я просто посмотрю на него, и сканер у него на лбу высветит слова. Все это оборудование встроили в моего лакея-дворецкого в «Ролге»… Мистер Гаскелл! Что случилось?

Гаскелл выронил спираль. Она лежала на полу, и над открытым концом вилась струйка черного дыма.

– Н-напиток, – хрипло произнес Гаскелл. Его лицо попеременно стало красным, зеленым и лавандовым, после чего пошло пятнами всех трех цветов. – Где у тебя… тебя…

– Там! Вторая дверь налево!

Скрючившись, человечек поспешил в указанном направлении. Его тело будто лишилось костей.

– Что могло… – Лестер понюхал спираль. Боже! Внезапно он услышал, как жужжит и клацает Руперт. – Руперт, что ты намешал в этот напиток?

– Он попросил что-нибудь покрепче, повкуснее…

– Что ты намешал в этот напиток?

Робот задумался.

– Пять частей (уизз-кланг) касторового масла, три части (бинг-бонг) вустерширского соуса, (тинкл-тинк-бр-р-р) четыре части эссенции красного перца, (г-р-ранг) одна часть кро…

Лестер свистнул, и радиофон прыгнул к нему в руку.

– Радиоцентр? Нужна скорая помощь, действительно скорая! Шутник Лестер, Башня артистов, квартира тысяча шесть. Поторопитесь! – Он кинулся в коридор, чтобы помочь гостю справиться с желудком.

Увидев, в какие цвета окрашивается Гаскелл, фельдшер покачал головой.

– Давайте положим его на носилки!

Руперт стоял в углу гостиной, пока носилки, захваченные лучевым замком фельдшера, выплывали за дверь.

– Должно быть, съел что-нибудь, – пролязгал робот.

Фельдшер бросил на него хмурый взгляд.

– Шутник!

Лестер торопливо выпил три «прилунения». Он смешал их сам. Только закончил заучивать сценарий робота при помощи сильной дозы инфра-скополамина, как впорхнула Джо. Руперт открыл ей дверь. Кланг. Цок.

– Знаешь, он целый день так делает, – сказал Лестер, снова распрямляя робота. – И портит не только мой пол, но и, боюсь, свои проклятые мыслительные процессы. Само собой, до сих пор он полностью мне повиновался, и все его розыгрыши были направлены на других…

Руперт перекатил что-то во рту. Сморщил губы. На его щеках появились многосвязные морщинки. Он сплюнул.

Шестиугольная латунная гайка запрыгала по полу. Все трое уставились на нее. Наконец Джо подняла голову.

– Какие розыгрыши?

Лестер рассказал.

– Ничего себе! Повезло, что в твоем контракте есть положение о личном иммунитете. Иначе Гаскелл засудил бы тебя. Однако любви к тебе он питать точно не будет. Настоящей любви. Хотя, возможно, выживет. Одевайся.

Надевая в соседней комнате расшитый блестками красный костюм, Лестер крикнул:

– Что ты будешь сегодня петь?

– Почему бы тебе не заехать на репетицию и не узнать?

– Я должен поддерживать репутацию импровизатора. Так что?

– «Субъективная я, объективный ты» из последнего хита Гуги Гарсия. «Любви среди астероидов». Может, твой робот и сочиняет хорошие шутки, но дворецкий из него никудышный. Посмотри, сколько мусора. Бумага, сигареты, питьевые трубки! Когда я стану постоянной частью вашей жизни, молодой человек… – Она умолкла, наклонилась и принялась собирать мусор с пола гостиной. Руперт задумчиво уставился ей в спину.