– Мистер, вы не могли бы угостить крекером моего дроматерия?

Не совсем те слова, которые ожидаешь услышать в момент, когда история меняет свой курс, а Вселенная уже никогда не будет такой, как прежде. Жребий брошен; Сим победиши; Не годится, чтобы вы заседали в Парламенте; Мы считаем эти истины самоочевидными; Итальянский мореплаватель достиг Нового Света; А все-таки она вертится! – ни один человек, наделенный воображением, не сможет припомнить подобные исторические фразы без того, чтобы мурашки не пробежали по его телу. Но то, что малышка Миерна впервые сказала нам на этом острове в тысячах световых лет от дома…

В Звездном Каталоге светило значилось как AGC 4256836, карликовая звезда K2 в созвездии Кассиопеи. Наш корабль совершал стандартный предварительный облет этого региона, наткнувшись при этом на множество тайн – как же легко земляне забывают о том, что каждая планета это отдельный мир! – однако ничего сверхординарного в этом фантастическом космосе не было. Торговые агенты помечали места, в которых нужно было провести дополнительные исследования; то же самое делали Федералы, и списки их не вполне совпадали.

За год работы и корабль, и люди были на пределе. Нам нужно было совершить посадку и потратить с месяц на ремонт техники и восстановление сил, прежде чем отправляться в долгий путь домой. А найти нужную площадку – немалое искусство. Летишь туда, где солнца выглядят подходящими. И если наткнешься на планету, чьи физические характеристики терроподобны, то проверяешь биологические характеристики – очень, очень осторожно, но, поскольку эта операция в основном автоматизирована, все проходит достаточно быстро – и входишь в контакт с автохтонами, если таковые имеются. Примитивные существа предпочтительнее. И вовсе не из-за опасности военных столкновений, как думают некоторые. Федералы настаивают на том, что аборигены ничего не имеют против чужаков, становящихся лагерем на их земле, а Торговые агенты вообще не понимают, как любой народ, цивилизованный или не очень, но при этом не открывший мощь ядерной энергии, может быть угрозой. Примитивы менее склонны задавать непростые вопросы и надоедать по делу и без. И звездолетчиков радует тот факт, что технологически развитые цивилизации не слишком часты.

Джорил казалась идеальной. Вторая планета от солнца, на которой воды было больше, чем на Земле, она привлекала уже тем, что на ней царил комфортный мягкий климат. Биохимия была настолько схожей с нашей, что мы могли есть местную пищу, а кроме того, здесь не было микроорганизмов, с которыми не справился бы UX-2. Моря, леса, луга – всё было как дома, но вроде бы незначительные бесчисленные отличия от Земли придавали планете несколько волшебный вид, словно это была страна фей. Местные жители были дикарями, то есть зависели от охоты, рыбалки, сбора плодов и ягод. Мы прикинули, что здесь, должно быть, тысячи культур малого масштаба, и выбрали ту, которая показалась нам наиболее продвинутой, хотя разведка с воздуха великой разницы между аборигенами не выявила.

Они жили в аккуратных, богато украшенных деревенских домах вдоль западного берега самого большого континента, а за ними высились холмы, поросшие лесами. Контакт проходил гладко. Наши спецы по семантике изрядно помучились с их языком, но сами жители деревни схватывали английский на лету. Их гостеприимство было беспредельным, когда мы гостили у них, но сами они держались подальше от нашего лагеря, за исключением экскурсий, которые мы иногда для них устраивали, и тому подобных развлечений. Мы все с облегчением вздохнули и принялись обустраиваться.

И все-таки тревожные симптомы появились с самого начала. Даже понимая, что голосовой аппарат туземцев очень близок к человеческому, мы никак не ожидали, что они заговорят на безукоризненном английском языке уже через пару недель. Причем абсолютно все.

По-видимому, они научились бы еще быстрее, если бы мы занимались их обучением систематически. Следуя обычной практике, мы назвали планету «Джорил», от местного слова «земля», и лишь потом узнали, что «Джорил» значит не просто «земля», а «Земля» с большой буквы, а туземцы разработали блестящую гелиоцентрическую астрономию. Они были слишком вежливы для того, чтобы навязываться, мы казались им чем-то необъяснимым, они просто сгорали от любопытства и при малейшей возможности задавали нам невероятно сложные вопросы.

После того как горячка первых дней устройства на новом месте прошла и у нас появилось время подумать, стало ясно, что мы натолкнулись на нечто, заслуживающее самого внимательного изучения. Сначала нам нужно было проверить другие регионы, чтобы убедиться в том, что Данникарская культура не была чем-то необычным, какой-то игрой природы. В конце концов, майя эпохи неолита были отличными астрономами, и аграрная Греция железного века дала человечеству развитую и утонченную философию. Изучив карты, которые мы сделали с орбиты, капитан Барлоу выбрал большой остров в семистах километрах к западу. Был снаряжен гравилет и назначен экипаж из пяти человек.

Пилот – Жак Лежен. Инженер – я. Военный эксперт – капитан космического флота Солнечной Системы Эрнест Болдингер. Представитель Федеральной администрации – Уолтер Воэн. Торговый агент – Дон Харасти. Последние двое считались главными, но и все остальные были высококвалифицированными специалистами в целом ряде областей планетологии. Приходится, когда месяцами работаешь в чужих мирах вдали от дома.

Мы отправились на облет вскоре после восхода солнца, так что в запасе у нас было полных восемнадцать часов дневного света. Океан под нами был великолепен, этакая огромная металлическая чаша – серебряная там, где солнце касалось воды, и сине-зеленая вне этих границ. Затем на краю мира перед нами вырос остров, покрытый темным лесом с пятнами гигантских красных цветов.

Лежен выбрал открытую площадку в лесу, в паре километров от деревни, стоявшей на краю широкого залива, и посадил аппарат с гиканьем и дикими криками. Он у нас пилот – круче не бывает.

– Ну, – Харасти поднялся во весь свой двухметровый рост и от души потянулся, хрустнув всеми суставами. Он был крепко сложен, под стать росту, а на его крючковатом носу красовались шрамы – следы прошлых сражений. Торговые агенты, как правило, крутые и прагматичные экстраверты. Требование профессии. Федеральные чиновники в этом смысле полная противоположность. Что становится частым источником конфликтов. – Ну что, двинули?

– Не так быстро, – откликнулся Воэн, худощавый молодой человек с внимательным взглядом. – Это племя нас никогда не видело, да и не слышало о нас. Если они увидели наше приземление, то могли и запаниковать.

– Ну так пойдем и рассеем их страхи, – пожал плечами Харасти.

– Пойдем? Все сразу? Ты серьезно? – спросил командор Болдингер. Он подумал с минуту. – Пожалуй, и впрямь не шутишь. Но сейчас за все отвечаю я. Лежен и Кэткарт, остаетесь здесь. А мы – все остальные – движемся в деревню.

– Вот прямо так? – запротестовал Воэн.

– Можешь предложить что-нибудь получше? – язвительно откликнулся Харасти.