— Можете попытаться, — спокойно кивнул Джон Литгоу, — но это ничего не даст. Вы просто разрушите Северное крыло, сама Дверь не пострадает.

— Как это, не пострадает? — вскинулся Андре Дориак. — Да там живого места не останется! Вы же сами видели, сколько этого взрывчатого добра заложено под фундамент!

Синеглазый иноземец посмотрел на возмущенного сенатора с поистине отеческим терпением.

— Вы нас так и не услышали, сенатор. Дверь в вашем подземелье не принадлежит этому миру. Взрывайте на своей земле все, что хотите, портал все равно останется на месте. Чтобы закрыть его навсегда, у вас никаких зарядов не хватит, понадобятся силы поистине … космического масштаба. Я правильно сказал?

— Абсолютно, — майор, наконец, сел и сложил руки на столе. — Лучшее, что мы можем сделать в такой неоднозначной ситуации, это в точности следовать инструкциям Императора Фабиана.

Глава 5

Николас стоял в просторном, до зевоты унылом Зале для просителей и наблюдал за семьей Себастьяна, которая теперь стала и его семьей. Тетя Изабель смотрела на Кэйда сияющими глазами и не только не скрывала истинный характер их отношений, а, напротив, гордо его подчеркивала. Кузина Брианна болтала с майором Кроу и даже кокетничала с ним, чего Ник никак от нее не ожидал. Дети Анри Лангвада всегда были вежливы, молчаливы и очень замкнуты, но теперь, по счастью, все переменилось.

Изабель воспользовалась случаем, чтобы получить аудиенцию у Императора Люциана. Они с дочерью подали прошение о признании Анри Лангвада погибшим, и их просьба была удовлетворена. Ник сам составил прошение, на котором теперь красовался личный знак Императора, но вряд ли Люциан Кингсли догадывался, что выдающийся генетик исчез с лица земли по приказу его собственной матери.

Теперь бывшая мадам Лангвад вновь именовалась Изабель Кларисса Мортимер, а наследником Анри официально считался Себастьян.

— Почему ты не сказал, что столько времени прятал мою сестру от похитителей?

Ник подавил вздох и повернулся к кузену.

— Как-то случая не представилось, Баст, да и отношения у нас не складывались. Я опасался, что ты обвинишь меня в похищении Брианны.

— Вот еще! Ты сделал для нашей семьи гораздо больше, чем я когда-либо мечтал, ты жизнью рисковал, чтобы спасти нашу маму!

— Ну да, а еще украл твою невесту.

Себастьян невесело усмехнулся, а потом понизил голос и быстро проговорил.

— Ты не думай, я знаю, почему так случилось. Я там был, Ник, у них магия повсюду! Чудеса происходят на каждом шагу, и даже простой народ этим не удивишь. Но их мир живет по своим законам, и последнее слово всегда остается за самым сильным волшебником… — он вдруг обернулся и подтолкнул кузена локтем. — Ты только посмотри, кто пожаловал во дворец, сам Неподкупный Данфи. И, кажется, он ищет тебя.

Николас пошел навстречу Главному императорскому карцерибусу и тепло пожал ему руку.

— Рад видеть вас в таком скорбном месте, Рауль. Скажите мне, что это не совпадение.

— О, нет, ничуть! До меня долетел шепоток, слабенький такой, совсем тихий, но я на всякий случай все проверил и решил, что пора выдвигаться. К тому же я привел с собой подкрепление, — Данфи кивнул на группу людей в парадных мундирах, среди которых оказались двое судей, обвинитель и несколько общественных адвокатов. — Что здесь происходит, Николас?

При виде такой массированной поддержки Ник не сдержал усмешки. Он догадывался, кто был источником этого шепотка. Его преданная помощница Синтия Рутвейн ничего не упускала из виду и всегда старалась держать ситуацию под контролем.

— О том, что происходит, я говорить не вправе, на моих устах печать, но могу дать несколько полезных для здоровья рекомендаций.

— Я весь внимание, мой друг, — они отошли к окну, чтобы спокойно переговорить, однако вскоре их отвлек громкий спор, разгоревшийся между просителями.

В Императорском дворце это не было редкостью. Представители местных элит часто выясняли отношения прямо здесь, причем дело неизбежно доходило до кровавых схваток. Чтобы придать обычным разборкам более цивилизованный характер, поединки между спорщиками пришлось узаконить, и теперь они начали происходить с удручающей регулярностью.

Увидев, кто из посетителей схватился на этот раз, Николас стремительно пересек зал.

— … задержите немедленно! Не стойте столбом, хватайте ее, эта женщина опасна для окружающих и должна находиться под надзором!

— Неужели под вашим надзором, мессир Брадот? На каком же это основании?

Нарушитель спокойствия обернулся и прожег Николаса презрительным взглядом. Фернана Брадота природа не обделила ни ростом, ни статью, ни броской внешностью. В отличие от Этьена Де-Ара он одевался со вкусом, но вел себя так же вызывающе.

— А вы не вмешивайтесь, Холдер, это не ваше плебейское дело.

Ник даже глазом не моргнул.

— Напрасно вы так думаете. Я представляю здесь интересы Себастьяна Лангвада и его семьи.

— Неужели?! — Брадот глумливо изобразил удивление. — У Лангвада-младшего появились какие-то интересы? Не морочьте мне голову, жалкий выскочка, уползайте лучше в свой Муравейник.

Кто-то из сопровождения Брадота неуверенно захихикал, но его быстро оттерли за пределы круга. Привлеченные разгорающимся скандалом посетители обступили спорщиков со всех сторон. Изабель, оказавшаяся в самом центре круга, испуганно смотрела на своего похитителя, но не двигалась с места.

— Не испытывайте мое терпение, мадам Лангвад, иначе это вам дорого обойдется. Свое безумие от общества нужно прятать, а не выставлять его напоказ.

— Вы говорите не с мадам Лангвад, а с Изабель Мортимер, — младшая сестра Себастьяна отважно взмахнула прошением перед лицом Фернана. — Только попробуйте еще раз приблизиться к моей маме, и вам самому придется долго лечиться!

— Кого я вижу! Неужели саму неуловимую Брианну? —