Себастьян хотел было возразить, что не обязан подчиняться приказам военных, но передумал и благоразумно промолчал. Оцепенение, которое охватило его после убийства Брадота, постепенно проходило, и он попытался разобраться в том, что же на самом деле чувствует. Оказалось, ничего особенного. Не было ни раскаяния, ни ликования, только удовлетворение от хорошо проделанной работы.

Хоть и с большим опозданием, но ему удалось защитить свою семью от одного из самых опасных людей в Империи. Себастьяну хотелось поскорее обнять мать и сестру, пообещать им, что теперь у них все будет хорошо, но первая, кого он увидел на пороге отведенных его семье апартаментов, оказалась мастер Оливия Данли с планеты Кали.

Глава 7

Адмирал Филипп Бран стоял в центре безликой площади дворцового комплекса и наблюдал за взлетом десантного катера с Императорской семьей на борту. Хорошо, что он не побился об заклад с Николасом Холдером. Молодой адвокат оказался прав: вдовствующая Императрица и действующий Император первыми покинули оплот державной власти, а заодно и всех своих подданных.

Внезапная смерть Брадота сильно напугала Кэтрин Кингсли. Она не пожелала разбираться, кто был оскорбленной стороной, а сразу потребовала отдать Себастьяна Лангвада под суд. Но стоило адмиралу заговорить о проблеме, возникшей в Северном крыле, Кэтрин смертельно побледнела и объявила ему, что аудиенция окончена.

Командующий флотом не получил ни приказов, ни распоряжений, отмеченных знаком Императора, его не удостоили даже официальным документом о передаче полномочий Сенату. Как только Император Люциан и его мать спешно покинули дворец, на плечи адмирала Брана легла вся полнота ответственности. Он никогда не вмешивался во внутреннюю политику Империи, защищая ее исключительно от внешних врагов, и теперь почему-то расплачивался за это.

С площади один за другим взлетали катера и частные глайдеры, ближний круг Императорской семьи торопился убраться из опасного места.

Кто-то коснулся его рукава, и адмирал очнулся от глубокой задумчивости. Рядом стоял полковник Гатлин, который нарушил кучу всевозможных предписаний и остался на поверхности планеты, вместо того чтобы сопровождать Императорскую семью.

— Простите, адмирал, я окликал вас, но за этим шумом…

— Ничего, Доминик. Как у нас дела?

— Совсем неплохо. Удалось снять с рейсов два круизных лайнера и целую флотилию малых судов. Надеюсь, этого хватит.

— Отлично! Объявляйте общую эвакуацию в радиусе пяти лиг. Меня мало волнует, куда направится местная элита, но Императорскую яхту за пределы ближнего космоса лучше пока не выпускать, пусть остается под рукой. И спасибо, Доминик, что не бросили меня в этом аду, без вас я бы ни за что не справился.

Полковник Гатлин коротко кивнул беловолосой головой и поспешно направился к своей личной авиетке.

Спустя двое суток после начала эвакуации дворцовый комплекс и все прилегающие к нему здания совершенно обезлюдели. Все самое ценное, включая архив, канцелярию и музейные ценности увезли подальше от места событий. Отряды военной полиции прочесали всю территорию по секторам, чтобы помочь тем, кто по какой-либо причине задержался с отъездом, но теперь и они покинули опасную зону. Где-то в городах ни о чем не подозревающие люди продолжали жить своей повседневной жизнью, а сердце Земли Кингсли замерло в ожидании апокалипсиса.

Тем временем обитатели Северного крыла были заняты осуществлением плана, который Филипп Бран искренне считал безумным. Он перестал спать, потому что каждую ночь видел во сне нежную хрупкую Анну, сгорающую в языках адского пламени. Адмирал поневоле смирился с этим внезапным и неуместным чувством, но даже любовь не заставила его поверить в чудесное спасение после взрыва такой чудовищной силы.

Сегодня в совещательной комнате присутствовали Верховный судья Гаспар Просперо и Главный карцерибус Рауль Данфи. Они не только предложили адмиралу свою помощь, но и согласились разделить с ним ответственность, чего Филипп никак не ожидал.

— Вы были абсолютно правы, ваша милость, — обычно молчаливый профессор Биллер сегодня ерзал на стуле от возбуждения, — на первый взгляд эти генные карты не имеют ничего общего, но, если их обладателей скрестить, открывается поле широчайших возможностей!

— Эдмон, вам не кажется, что подобное определение не совсем подходит…

— Нет-нет, напротив, это именно то, что требуется! В сочетании они могут дать потомство, обладающее совершенно уникальными способностями. Анри Лангвад был действительно выдающимся генетиком, он сумел заглянуть на многие поколения вперед и создать образец…

— Профессор, вы не забыли, что я тоже здесь? — Себастьян потянулся через стол и выхватил у Биллера обе пластиковые распечатки. — Во-первых, я вам не «образец», во-вторых, выбросьте из головы все ваши идеи по скрещиванию, а в-третьих, мы еще можем запросто испариться при взрыве.

— Не говорите так, мой мальчик! — Биллер испуганно замахал на Себастьяна руками. — Обладая подобным набором генов, вы просто не имеете права погибнуть. Более того, вы наша единственная надежда на будущее. Основы этой Империи закладывались на крови, причем строго определенной, и Анри Лангвад сумел проследить некую закономерность. У вас достаточно знаний в этой области, Себастьян, чтобы понять его гениальный замысел и увидеть перспективы…

— Вы слишком увлеклись своими исследованиями и упустили самое главное, профессор: я ни при каких обстоятельствах не собираюсь скрещиваться с Оливией Данли!

Видя, что страсти накаляются, адмирал поспешил вмешаться.

— Эдмон, я думаю, что сейчас не время обсуждать проблемы воспроизводства. Составьте для нас краткую справку на доступном языке и, пожалуйста, не упоминайте о скрещивании в присутствии мастера Данли. К слову, о наследственности. Вам удалось составить генную карту Люциана Кингсли?

— Представьте, да! Только действующий Император никакой не Кингсли, даже не дальний родственник, — Биллер полез в карман, торжественно выложил на стол диск небольшого проектора и надавил на него пальцем.

Над поверхностью стола появилось объемное изображение мужской головы, которое медленно вращалось, позволяя всем присутствующим рассмотреть мелкие черты лица, вьющиеся светлые волосы, немного оттопыренные уши…