в красной кофточке с бейджиком «продавец-консультант» на цыплячьей грудке работала в зале одна. Обхаживала пожилую гипердотошную клиентку. Бабуля хотела выбрать тариф, по которому сотовая компания платила бы ей деньги, а не наоборот. Поток косноязычно излагаемых вопросов извергался без остановки.

— Б-бесплатный сы…сыр т-только в мы…мышеловке, ба…баушка! — не выдержал Сутулов, распахивая перед скорбными глазками консультанта красную книжку.

— Уголовный розыск!

— Подождите, мужчина, я это самое, как оно… не успела кончить! Девушка, куда вы?! — закудахтала бабка.

Продавец, напуганная грозными должностями и званиями, её не слышала.

— Следователь по особо важным делам прокуратуры!

— П-подполковник ми…милиции! Убойный отдел!

Скорой помощью из подсобки прицокала менеджер, имевшая с консультантом символическую разницу в возрасте. Правоохранителей она выслушала с профессиональной учтивостью.

— Нам нужен сотрудник, работавший здесь двадцать пятого мая текущего года, который продал сим-карту гражданину Жидких Валерию Анатольевичу, — сложноподчинённый оборот Февралёв выдал на едином дыхании.

Менеджер синхронно хлопнула загнутыми кверху ресницами. На неожиданные вводные у неё имелся универсальный ответ.

— Пожалуйста, подождите, я свяжусь с главным офисом.

Ждать пришлось долго, не менее получаса. Сутулов дважды выходил на улицу курить. Когда возвращался, спрашивал с укоризной:

— Д-девушка, ну-у где т-там ва…ваши х-хозяева?! Че…через К-ко-острому, что ли, е-едут?

— Скоро будут, — обещание персонала сопровождалось кукольными улыбочками.

Февралёв коротал время за рассматриванием гаджетов, выложенных в стеклянных витринах. По залу активно циркулировали посетители. Благодаря своему удачному местоположению, салон пользовался популярностью у горожан.

Наконец, на жёлтом такси подъехал деляга, представившийся сотрудником службы безопасности. На вид ему было чуть за тридцать. Самой заметной деталью в его облике являлась причёска. Смоченные гелем длинные волосы цвета сажи были уложены назад и отливали жирным блеском. Неуклюжий закос под итальянского мафиози вызвал у Сутулова улыбку, налаживанию дипломатических отношений не способствовавшую.

Чёрствым тоном безопасник попросил предъявить служебные удостоверения. Внимательно изучил, переписал в блокнот полные данные (вплоть до номеров и дат выдачи). Судя по риторике, он имел некоторый опыт работы в МВД. Мелочные придирки подсказывали, что свалил он из ментуры по-плохому.

— Н-ну чё вы н-нас м-му…мурыжите? — убойщик держался на пределе. — В-вопрос ер…ер…ерундовый.

— Как посмотреть, — сотрудник СБ набивал себе цену. — Судебное решение на получение данных у вас имеется?

— Н-нам не ну…н-нужны т-трафики. Н-нам ну… ну…, — от волнения заикание у подполковника усилилось.

Место у микрофона занял Февралёв. Его бархатные рулады вкупе с академическими формулировками, офисным дресс-кодом и принадлежностью к прокуратуре сыграли положительную роль. Набриолиненный стал работать на приём.

Выяснилось, что искомая сотрудница в данный момент находится за прилавком. Безопасник с видом гроссмейстера произвёл простейшую кадровую рокировку. На кассу поставил менеджера, а продавцу велел пройти в кабинет. Обернувшись к гостям из органов, выдвинул два условия — внутрь он запустит только следователя, и сам будет присутствовать при допросе.

Гневный совет Сутулова закатать губу «Бриолин» отбил играючи:

— Тогда вызывайте по повестке. Здесь частная территория.

В гостях, как известно, воля хозяйская. Острожцы подчинились.

— В-вы мне хо…хоть с-стул да-айте, — с кривой улыбкой выдавил убойщик.

По снисходительному кивку безопасника кроха-продавец, кряхтя, притаранила в зал стул с хромированными ножками. Февралёв прошёл в подсобное помещение, сел за стол и начал заполнять первую страницу протокола допроса.

«Бриолин» развалился в кресле на колёсиках и бесцеремонно закурил ароматизированную коричневую сигарету «Captain Black». Другие сидячие места в кабинетике отсутствовали, и продавец осталась стоять у стенки, как вызванная к доске ученица.

Воспитанный в уважении к женскому полу следователь чувствовал себя неловко, но ни уступить свой стул (стоя писать невозможно), ни согнать с кресла наглеца он не мог.

Продавец в мгновение ока нашла концы. Вынула из шкафа папку-скоросшиватель толщиной с кирпич. Сюда подкалывались ксерокопии паспортов клиентов, приобретавших в салоне сим-карты. Прошелестев бумагами, раскрыла папку на середине. С бледноватой, но вполне разборчивой копии на присутствующих глянул в фас Жидких В.А. собственной персоной.

В журнале продаж имелась соответствующая запись. Нашёлся и договор о предоставлении услуг связи МТС — первый экземпляр копии, изъятой у Жидких при задержании.

— А можно ли у вас купить симку по чужому паспорту? — зная наперёд ответ, сугубо для протокола спросил Февралёв.

Безопасник прокомментировал вопрос язвительным фырканьем.

Продавец отчаянно мотнула головой:

— Это строго запрещено!

— Вы можете вспомнить покупателя Жидких?

— Нет, конечно. Почти месяц прошёл, а у нас, сами видите, большая проходимость. Подождите, — смышлёные глазки блеснули. — Ой!

— Что случилось? — насторожился важняк.

— Вспомнила, вспомнила! Крупный такой мужчина, лысый, в чёрной майке. А вот тут у него, — остренький ноготок показал на себе. — Надпись во всю грудь: «Я русский».

Февралёв добросовестно внёс в протокол уточнения, торпедирующие версию следствия ниже ватерлинии. Он был принципиальным противником самообмана.

Свидетель расписалась возле каждой галочки. Просьбу важняка скопировать на ксероксе бумаги о продаже симки она удовлетворила по действующим расценкам. Рубль — страница.

Выйдя на улицу, Февралёв озадаченно взъерошил затылок, подбирая литературный эквивалент вертевшемуся на языке непечатному слову.

— Н-ну, не т-тя…тяни, Кирюша! — Сутулов подёргал следователя за рукав.

Тут в кармане у него грянул рингтон «Господа офицеры». От неожиданности подполковник вздрогнул, засуетился. Пока вытаскивал мобильник, ненароком нажал «отбой». Перезвонил.

— Да, Юр! За…закончил? М-мы тоже. П-по…подъезжаешь уже? Куда-куда на-ам выйти? На Пе…Первомайскую? А г-где это, где?! Ага, в-вижу белую це…церковь с ма-аленьким з-з…зо-олотым куполом. Всё, вы… выдвигаемся т-туда.

Через пару минут острожцы вышли на перпендикулярную улицу с оживлённым движением. К бордюру возле магазина «Книги» притулилась их «нива».

Фомин выбрался из салона, откинул переднее пассажирское сиденье. Убойщик со следователем, согнувшись, по очереди пролезли назад. Услышав от Февралёва, что всё плохо, Фома перебил оратора:

— Подробности потом. Жрать охота! Погнали, Витя.

Невзирая на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте, ветеран баранки был для майора не Палычем — Витей…

Свои достижения Фомин расписал в красках.

— Еле пробился! Блин, вот бездельников расплодилось! Дрищ какой-то, завотделом муниципального заказа, а к нему без предварительной записи не пускают. Что ты?! Ну, я их построил децл, сразу зашуршали. Короче, фамилия чиновника Горбунков. Врубаетесь, почему он у Жидких записан, как «Семён Семёныч»?

— «Бриллиантовая рука»! — понимающе заулыбался Сутулов.

— Долго он вспоминал, кто такой Валера Жидких. Я ему подсказываю: «Ну, здоровый лось, стрижка под ноль». А он мне: «Сейчас каждый второй такой». Стали вместе вето телефонах смотреть. Голый Вася! Номер интересанта ни в одном не забит. И по дню не установишь. У этого Горбункова свободного времени — вагон, каждый день он чистит память в мобилах. Выкладываю распечатку. Он говорит: «Да, номер мой. Смотрите, разговор длился полторы минуты. Значит, вопрос обсуждался незначительный. Звонок был входящий, кто угодно мог позвонить мне по служебному вопросу».

— Т-то есть, Се…Семён С-семёныч а-а…алиби