Лежа, он закрыл лицо. Сара сунула пистолет за пояс и вернулась в комнату. Взяла кожаный мешок, в который упаковала свое самое ценное имущество, и вытащила его на веранду.

Каролина подбежала и помогла ей взвалить мешок на седло. Затем сестры обнялись — коротко, но страстно.

— Иди с Богом, Сара, голубушка. Желаю вам с Томом счастья.

— Я знаю, ты тоже любишь его, Каролина.

— Да, но теперь он твой. Не обижай его!

— Поцелуй за меня Кристофера.

— Нам обоим будет тебя не хватать, но теперь уходи! Побыстрей!

Каролина соединила руки, сделав из них ступеньку, и подсадила Сару.

— Прощай, сестра! — крикнула она, когда Сара пустила лошадь галопом по лужайке.

Ассам увидел ее приближение и крикнул стражникам, чтобы закрывали ворота, но Сара неслась прямо на него, и ему пришлось метнуться в сторону, чтобы не угодить под копыта. Кобыла стрелой пролетела в открытые ворота и понеслась в лес. Сара повернула ее на тропу, ведущую на юг, через пальмовую рощу к разрушенному монастырю.

— Пожалуйста, дождись меня, Том, — шептала она. Ветер уносил слова, развевал ее длинные волосы, как флаг.

— Дождись меня, мой дорогой. Я иду.

Она гнала кобылу во весь опор, стволы пальм проносились мимо, сливаясь в сплошную полосу.

У ворот монастыря Сара резко осадила лошадь. Кобыла мотала головой и нервно потела — она не привыкла к столь грубому обхождению.

— Том! — закричала Сара, и ей насмешливо ответило эхо, отраженное от древних стен. — Том!

«Ушел», — подумала она. Кобыла под ней пятилась и кружила, а Сара, нагнувшись, всматривалась в мягкую почву. Свежие следы Тома поднимались вверх по берегу, у ворот, где он в ожидании ходил взад и вперед, была притоптанная площадка. Потом, явно потеряв терпение, он вернулся на берег.

— Том! — в отчаянии закричала она и погнала кобылу по узкой тропе через подлесок. Ветви хлестали Сару по ногам, когда она мчалась вдоль ручья и наконец оказалась на белом коралловом песке и увидела перед собой прозрачную воду лагуны.

Она увидела след, оставленный на песке у воды килем фелуки, подняла голову и разглядела крошечное суденышко. Оно медленно направлялось к проходу в рифах в полумиле отсюда. Том стоял на корме с длинным бамбуковым шестом в руках, проводя фелуку через отмели.

— Том! — закричала она и замахала руками. — Том!

Но ветер шелестел пальмовыми листьями, а прибой гудел у внешних рифов, заглушая ее крики. Крошечная фелука упрямо двигалась вперед, и Том не оглядывался.

Сара погнала лошадь в воду. Та поначалу упиралась, но это была смелая кобыла, и она двинулась вперед, погружаясь все глубже. Наконец вода дошла ей до плеч, а сапоги и юбки Сары промокли. Но фелука шла быстрее, уходя от них.

— Том! — в отчаянии кричала Сара. Она достала из-за пояса второй пистолет, направила в небо и выстрелила.

Выстрел показался ей незначительным хлопком в безмерности моря и ветра.

«Он не слышал!»

Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы звук достиг фелуки, и Сара увидела, как далекая фигура Тома дрогнула, он повернулся и посмотрел назад.

— Слава Богу!

Она едва не заплакала от облегчения.

Искусными движениями шеста Том развернул фелуку и направил ее обратно в лагуну.

— Где ты была? Что случилось? — крикнул он, оказавшись в пределах слышимости.

— Гай знает о тебе и Уильяме! — крикнула она в ответ. — Он пошел в крепость за стражей. Они собираются схватить тебя и конфисковать корабль.

Она увидела, как лицо Тома посуровело, но, подводя фелуку к кобыле, он ничего не сказал. Отложив шест, он обхватил Сару за талию и поднял с седла. И опустил на палубу.

— Мой мешок! — закричала она.

Том снял с пояса кортик и перерезал веревку, которой был привязан мешок.

Втащил мешок на борт, шлепнул кобылу, и та повернулась и направилась к берегу. А Том схватил бамбуковый шест и снова нацелил нос фелуки на проход в рифах.

— Как давно Гай ушел в крепость? — спросил он. — Сколько у нас времени?

— Немного. Он оставил консульство часа два назад.

— Стоять наготове у фала! — мрачно приказал Том. — Придется у рифов рискнуть и поднять парус.

Треугольный парус захлопал и наполнился ветром. Фелука резко наклонилась и устремилась в проход. Она пронеслась мимо рифов, и, как только вода под килем посинела, Том взял руль и повернул суденышко в гавань, туда, где стояла на якоре «Ласточка».

— Расскажи мне все, — приказал он. Сара подошла к нему и обняла за талию. — Откуда Гай все узнал?

— Вчера вечером пришел корабль.

— «Апостол»! — воскликнул Том. — Этого следовало ожидать.

Он внимательно слушал, пока она пересказывала подробности. А когда закончила, сказал:

— Надеюсь, мы успеем, — и посмотрел вперед, на открывшуюся перед ними гавань Занзибара. Там спокойно стояла на якоре маленькая «Ласточка».

— Слава Богу! Ее еще не захватили! — радостно сказал он, и в этот миг оба увидели целую флотилию — больше десяти лодок, которые отошли от каменного причала под крепостью и устремились через залив к кораблю.

Том заслонил глаза и посмотрел на переднюю лодку. Ее отделяла от них миля водного пространства. В стоявшей на носу высокой фигуре в шляпе с перьями он узнал брата.

— У Гая резвость гончей, учуявшей лису.

Лодка под тяжестью вооруженных людей низко сидела в воде. Все остальные лодки флотилии были так же нагружены.

— С ним не менее ста головорезов султана, — подсчитал Том. — Гай не хочет рисковать.

Он взглянул на мачту и по давлению ветра на щеку определил его скорость и направление. Он достаточно долго плавал на этом маленьком суденышке, чтобы изучить все его слабости и уметь извлекать всю возможную скорость.

— Прибавь ходу, — крикнул он Саре, и та кинулась к гику паруса. Фелуке понравилось прикосновение Сары, и корабль устремился вперед быстрее.

— Едва успеем.

Том смотрел на головную лодку, просчитывая разницу в скорости и курсе. У них преимущество ветра. Гай близко, но его тяжелая лодка глубоко осела и плохо слушается руля. Том сомневался, что остальные лодки успеют дойти до «Ласточки». С другой стороны, фелуке придется пройти прямо перед носом у дау Гая.

Том прищурился, рассчитывая схождение курсов.

— Пройдем на расстоянии выстрела от передней лодки, — сказал он Саре. — Нагромозди вдоль правого борта сети и ящики для рыбы и ложись за них.

— А ты? — тревожно спросила она.

— Разве я тебе не говорил? Мушкетные пули меня не берут. — Он улыбнулся. — К тому же арабы очень плохо стреляют.