узнал тебя. Достаточная причина? — хмыкнул Исгерд.

— Справедливо. — шутливо поднял руки я.

Некоторое время мы молчали, наблюдая за проплывающими облаками.

— Вы поможете мне? — спросил я.

Здесь не требовалась объяснять, что имелось в виду. Уверен, Исгерд давно обо всём догадался.

— Нет. — после короткого молчания ответил старший шаман. — Некоторое, может, и хотели бы, но у нас просто нет на это сил. Лучшие погибли под лавиной. Многие на севере ещё сопротивляются. А кланам нужны крепкие мужчины, чтобы закрепиться на новой земле. Если мы двинем армию сражаться дальше на юг, то подставим собственный народ. Но мы найдём тебе гвардию, согласно договору.

— Понимаю. — кивнул я.

Жаль, что гиганты решили не вмешиваться. Но у меня всё ещё остался северный ветер: немного, но лучше, чем ничего.

— Не думаю, что наша помощь сильно сдвигает чашу весов. — заметил Исгерд. — Наших сил было мало, чтобы завоевать один лишь Арс, а ты явно хочешь большего.

— И это верно. Но никогда не знаешь, на каких весах не хватит одной соломинки.

— Я пойду с тобой. — внезапно заявил ледяной шаман.

— Пойдёшь? — удивлённо приподнял бровь я.

— Да, пойду, и буду сражаться. Должен же кто-то из нас увидеть, наконец, ваш юг… Мне неведомы твои планы, но я давно понял, что жажда власти, что горит в твоей душе, совершенно неутолима. Ты не остановишься, пока не подчинишь всю свою расу. С нами ты уже заключил договор, а значит, устремишь свой взор на юг. И что-то подсказывает мне, что это война будет настолько кровавой, что в ход пойдут даже ваши шаманы. Я не верю, что ваши короли отдадут тебе власть просто так.

— Ты прав. — кивнул я. — Не отдадут. — Но раз ты идёшь… Если дойдёт до боёв с мастерами, совет выделит мне шаманов? Мужчины нужны, это я понимаю, но вот часть говорящих с духами… Вас ведь не так много, верно?

— Выделим. Если совсем припрёт. — после коротких раздумий ответил Исгерд. — Но тебе дорого это встанет.

Глядя в спину уходящему шаману, я был готов поклясться, что говорящие с духами и сами не прочь доказать людям на деле мощь своего искусства. Но торговаться за это все равно будут как проклятые, без сомнений. Пусть так. Я найду чем их купить.

Вечером того же дня я говорил с двумя рыцарями-странниками, которых привёл Роланд, показав им тело. Молодой, сэр Матиас, был совсем недавно выпущенным из монастыря странником, и пожилой — сэр Шимас, старик с виду лет шестидесяти, но всё ещё крепкий.

— Это… Это магистр? — поражено смотрел на искажённое искусством смерти лицо сэр Матиас.

— Да, это сэр Кадоган, мой наставник. — хмуро ответил я. — Он стал магистром? Когда?

— Уже почти год как… После того как наш прошлый магистр умер, от старости. Тот был совсем плох... Но сэра Кадогана выбрали преемником. Вы не знали, Ваше Величество? — удивлённо спросил меня сэр Шимас.

— Он не говорил мне. — ответил я. — Мы вообще мало общались последнее время. Королевские дела, война… Последний раз мы говорили, когда я давал разрешение на постройку крепости ордена в Ганатре.

Я демонстративно тяжело вздохнул и отвёл взгляд от тела.

Рыцари понимающе переглянулись. Институт наставников многое значил для людей Тиала. В любом сословии наставник часто был вторым отцом, и люди порой сохраняли эту связь на протяжении всей жизни.

— Вы были сильно близки? — осторожно поинтересовался сэр Матиас.

— Я бы начал войну со всем миром по его просьбе. — ответил я.

— Как он погиб? Что случилось с лицом? В нём едва можно узнать человека. — спросил сэр Шимас.

— Я убил его. У меня не было выбора. Или я, или он. По дороге ко мне он убил несколько десятков гвардейцев Ганатры, что сумели окружить его во дворе замка.

Пожилой странник сипло выпустил воздух.

— Я не понимаю… Как это возможно? Почему он напал?

— У меня есть некоторые догадки на этот счёт. Полагаю, это сделано с помощью искусства смерти. Я давно изучаю его, даже посылал книгу по своим наработкам в орден… Но, похоже, есть мастера и посильнее меня. Думаю, кто-то превратил его в это, исказив разум и жизненные установки, заставил напасть на меня. Кто-то, кому я мешаю…

— Вы были хорошим учеником. — вздохнул сэр Шимас. — Мне бы вряд ли удалось победить своего наставника в ваши годы.

— Мне бы не удалось. — ответил я. — Но то, что с ним сделали… Сэр Кадоган имел сильную волю, вы знаете. Где-то там, в глубине этого искажённого тела, ещё теплилось его настоящее я. И оно боролось за контроль до последнего, останавливая, замедляя его удары. Как настоящий рыцарь, мой наставник боролся за мою жизнь до последнего, давая мне один-единственный шанс на победу, и я им воспользовался.

Рыцари промолчали, смотря на тело.

— Подготовьте всё к погребению. Позовите всех гостей, что есть в городе, на него. Величайший из рыцарей королевств достоин того, чтобы его проводили почётно. Я произнесу речь на похоронах.

С этими словами я развернулся и оставил рыцарей в одиночестве вместе с телом, сделав вид, что больше не могу на него смотреть.

Кадогана похоронили за городом, незадолго до рассвета. Множество людей собралось проводить в последний путь одного из известнейших рыцарей людей: ибо не было места в королевствах, где о нём не слышали.

В этот день, наверно, я впервые увидел как рыцари Арса и Ганатры смотрят на друг друга без неприязни после былой войны: их объединяла скорбь к тому, кого многие считали своим идеалом.

Я даже позвал дракона, чтобы проводить бывшего наставника в последний путь. Латризмагиус согласился, и даже дал мне новый синий шарик.

Сотни рыцарей и аристократов собрались вокруг одного-единственного, гигантского погребального костра, когда я начал свою речь.

— Сегодня мы провожаем в последний путь одного из величайших рыцарей наших земель. Мой наставник, сэр Кадоган Бессмертный, был поистине доблестным и благородным рыцарем. Идеалом и примером для многих, и лучшим человеком которого