ремонту электровозов — и меня послали в ремонтную бригаду в локомотивное депо города Лаубан (теперь польский город Любань в 20 км от Гёрлица). Там я проработал до 3 марта 1945 года слесарем — заменял сгоревшие спирали трансформаторов.

Немцы собирались бежать и вряд ли оставили бы солдата Ивана в живых. Спасло его то, что он был необычайно красив. Без лишней скромности можно сказать, что, несмотря на истощенность, Голливуд или наши актеры того периода, вроде Кадочникова, там и рядом не стояли. А тем более нынешние…

— Со мной работал француз, — поясняет мою мысль Иван Никитич, — а через нас в цех на второй этаж ходили немецкие девочки. С ними работала француженка — жена одного французского офицера. Она и говорит моему французу — немецкие девочки-то влюблены в русского! И правда — они стали мне по очереди отдавать свой завтрак, чтоб я не умер. А когда фронт стал приближаться и уже была слышна канонада — я пробрался во французскую зону, где французы дали мне французскую одежду и имя Жорж Сантаньян. Я выбрался вместе с ними с территории завода и на следующий день попал к нашим. Меня привезли в штаб 5-й танковой армии. Там меня допросили, и один офицер говорит: “Надо его домой в Сибирь отправить, пусть его там подлечат!” — на что стоявший рядом полковник заметил: “Да кто его там лечить будет — вмиг на шахту загонят. Отправьте его к повару Хабибуллину — пусть картошку чистит”. Хабибуллин положил мне две ложки каши — поешь, говорит, больше пока нельзя, иначе заворот кишок, что нежелательно. Потом меня определили в 24-ю дивизию ездовым в приданном артдивизионе — возить пушку. Так я снова сел на коня.

Но случилось непредвиденное: в результате немецких контрударов в марте 1945 года два населенных пункта Лаубан (Lauban) и Штригау (Striegau) были отбиты у частей 1-го Украинского фронта и снова перешли под немецкий контроль…

— Так мы оказались в окружении — я уж думал, что это судьба, приговор. Но нас освободили наши части, идущие в Чехословакию, и вот я вместе с моей пушечкой на коне въехал в Прагу. 9 мая — как сейчас помню — в Праге был прекрасный теплый день. Война закончилась, и всех нас, бывших военнопленных, по приказу Сталина направили на Украину на ликвидацию бандеровских банд в город Магеров Львовской области. И мы ровно год чистили там леса, искали схроны. 10 июня 1946 года нас 1200 человек бывших военнопленных погрузили в вагоны — и на восток, в Северную Корею. Там я служил еще четыре года. Был поваром — тут и школа Хабибуллина пригодилась. Демобилизовался я 15 марта 1950 года.

Шли годы, Иван Никитич в своем родном городе Белово Кемеровской области стал известнейшим человеком — лучшим часовым мастером.

— Я купался в славе, — вспоминает он. — На 9 Мая первым на параде выступал военный комиссар города, а потом всегда я. И только после меня — первый секретарь горкома. Меня очень уважали потому, что я честный человек. Все Идоленко кристально чисты, ничего не украли, никого не предали, всю жизнь отдали государству.

К сожалению, государство отдало всё созданное такими вот кристальными людьми совсем в другие руки — и далеко не всегда чистые. Никто не отрицает, что сегодня, в век патриотизма, многое делается для возрождения славных традиций — взять хотя бы тот же «Бессмертный полк». Но ведь есть еще живые ветераны, причем с уникальной судьбой. Неужели нельзя сделать так, чтобы эти последние Солдаты Победы не чувствовали себя одинокими? Ведь они не избалованы — им не нужны яхты и замки, они и без того отдали людям всё без остатка. Известно, как важно для человека, разменявшего 10-й десяток, постоянное присутствие близких, которое возможно только в своей квартире или доме — в казенном учреждении это невозможно в принципе. К сожалению, на обращения ветерана в вышестоящие инстанции ответ один — не положено, так как не проживаете в Москве 10 лет… Но ведь речь идет об участнике Великой Отечественной войны, «похороненном дважды заживо» и прошедшем ужасы лагерей смерти — таких и остались-то считаные единицы. В свете салютов и рапортов о нашей бесконечной благодарности Солдатам Победы неужели для нашего великого народа так уж трудно было изыскать возможность выделить квартиру для инвалида-колясочника, который пришел с войны. Те, кто ворочает миллиардами и купается в роскоши, могли бы достать такую сумму из кармана и сделать счастливыми последние годы тех, кому они обязаны не только своим состоянием, но и жизнью.

Здоровье солдата Ивана стало резко ухудшаться, и 27 ноября 2018 года его госпитализировали в ГКБ № 51. Поскольку он находился в реанимации, я написал письмо главному врачу больницы В.А. Бражник следующего содержания:

«Многоуважаемая Виктория Алексеевна!

Во вверенное Вам учреждение, Городскую клиническую больницу № 51, поступил 27 ноября 2018 года легендарный воин, Солдат Победы, 93-летний ветеран Великой Отечественной войны Идоленко Иван Никитич. Мне довелось познакомиться с ним, занимаясь, как историку спецслужб, изучением боевого пути легендарного разведчика, Героя Советского Союза Николая Ивановича Кузнецова. Оказалось, что ветеран из Сибири Идоленко И.Н. имеет отношение к отряду специального назначения ОМСБОН НКВД СССР “Победители”, в составе которого действовал Николай Кузнецов, тоже сибиряк. В 1944 году в составе кавалерийского спецназа Иван Идоленко был послан для прикрытия отряда “Победители” и обеспечения возвращения Кузнецова на Большую землю. Много раз Иван смотрел в глаза смерти — в ходе той операции он был “убит” и “похоронен” 9 февраля 1944 года. Однако, как выяснилось впоследствии, он был лишь ранен и контужен, и без сознания захвачен в плен. Несмотря на страшные испытания, которые ему выпали, он остался верен воинской присяге и пройдя восемь лагерей совершил виртуозный побег, выдав себя за французского военнопленного Жоржа Сантаньяна. Очутившись во французской зоне лагеря, он 3 марта 1945 года организовал побег, нашел передовые части Красной Армии и вернулся в ее ряды, встретив Победу 9 мая 1945 года в Праге. Затем ему довелось бороться с националистами в Западной Украине, служить в Северной Корее. Легендарный спортсмен, многократный чемпион мира и Олимпийских игр Юрий Петрович Власов в посвящении Ивану Никитичу своей книги “Огненный Крест” написал: “Ивану Никитичу Идоленко — Солдату Великой Отечественной, отцу достойного русского семейства, большому русскому человеку с поклоном!” А боевой генерал Александр Иванович Лебедь в своем автографе пишет: “Ивану Никитичу Идоленко с пожеланием доброго здоровья на долгие годы”.

Мы просим Вашей помощи для внимательного отношения к ветерану с уникальной судьбой, каких остались