Долговязый всмотрелся в Чарльза. Ему было лет сорок, вытянутое лицо почти наполовину скрывала рыжая борода, выбеленная солнцем до ярко-медного цвета, в ушах болтались бронзовые кольца, как у пиратов. Чарльз решил, что это кто-то из гражданских, кого специально поселили к индейцам для каких-то целей. А может, он был маркитантом. Чарльз спрыгнул на землю и довольно развязно спросил:

– Где тут начальник штаба сидит, не скажете?

Мужчина показал направление, и по какой-то необъяснимой причине его глаза вдруг вспыхнули от гнева.

– А где я могу найти капитана Бента?

– Он у себя, дизентерией мается.

Уставший и раздраженный, Чарльз хлопнул поводьями по своей ноге.

– Тогда кто здесь сейчас командует? – спросил он.

– Я, сэр. – (От его взгляда Чарльз похолодел.) – Первый лейтенант Лафайет О’Делл.

– Первый…

– Встать смирно, сэр!

Этот крик, сразу напомнивший о Вест-Пойнте, заставил Чарльза машинально принять правильное положение. Густо покраснев, он быстро приложил руку к полям шляпы.

О’Делл не спешил отвечать на приветствие, изучающе разглядывая его все с той же враждебностью.

– Прошу прощения, лейтенант, – начал было Чарльз. – Я…

– Новый второй, значит, – перебил его мужчина. – Ждали вас. Из Академии?

– Так точно, сэр. Выпустился в июне.

– Угу, капитан наш тоже из академских. Просто гребаный клуб какой-то в этом полку. Вот только я-то в этом клубе не состою. Я, простой мальчишка с огайской фермы, сам прошел путь от пахотной лошадки до кавалерийского жеребца. Капитану нашему после штабов строевая служба не по вкусу пришлась, особенно здесь. Но мне она нравится. Так что, если хотите, чтобы вас уважали, советую ее тоже полюбить.

– Непременно, сэр, – с трудом выговорил Чарльз, все еще сгорая от стыда.

– Позвольте вам сказать еще кое-что насчет службы в Техасе. Для начала нужно научиться правильно одеваться. Ваш нарядный мундир непрактичен для долгих патрулей, как и эта ваша сабля. Враги не будут сидеть на месте и ждать сабельной атаки. Пока вы вытащите свою игрушку, они уже десять раз налетят на вас и снимут скальп. Это нашему капитану тоже не нравится, но что делать – приходится мириться.

– Благодарю за совет, сэр, – прошептал Чарльз, яростно сверкая глазами и уже едва сдерживая гнев.

И вдруг суровость О’Делла разом исчезла.

– Вот так-то лучше, – усмехнулся он и лениво шагнул вперед. – А то я уж было подумал, к нам прислали совсем безмозглого. Давайте я помогу вам расседлать лошадь. А потом сможете доложить о своем прибытии капитану Бенту, если только не застанете его на горшке. Не смейтесь. С каждым новичком такое случается, все из-за воды. – Лейтенант с дружеской улыбкой протянул Чарльзу мозолистую руку. – Добро пожаловать на север Техаса, или на юг ада – не знаю точно, что тут у нас.

Чарльз очень обрадовался тому, что первый лейтенант оказался совсем не таким свирепым, как выглядел вначале. Как и во всех подобных подразделениях, в Кэмп-Купере служило всего трое офицеров, и от их отношения друг к другу зависело очень многое. Со слов О’Делла он уже понял, что капитан Бент не пользовался здесь большой популярностью.

К тому времени, когда Пальма была отведена в стойло, вычищена и накормлена, Чарльз уже немало узнал об О’Делле. Лейтенант родился и вырос рядом с Дейтоном, в штате Огайо, и когда ему исполнилось четырнадцать, обманом записался на военную службу, прибавив себе несколько лет. Его нынешнее звание действительно было очень высоким; редкий офицер, не учившийся в Вест-Пойнте, в сорок лет мог рассчитывать на такой чин.

О’Делл проводил Чарльза к грязному глинобитному зданию и показал на крайнюю дверь с облупившейся краской, сообщив, что там живет капитан. В этот момент в лагерь легким галопом въехала группа всадников с красно-белым флагом. Только трое кавалеристов были в форме, остальные выглядели примерно так же, как О’Делл. Чарльз заметил, что никто не предупредил его о том, что в Кэмп-Купере принят вольный стиль одежды.

– Одевайтесь как хотите, – откликнулся О’Делл, – лишь бы было удобно и по погоде. Найдите что-нибудь или украдите, только не позволяйте капитану отговаривать вас.

– Спасибо, сэр. Я учту ваш совет. – Он уже почти ждал новых наставлений от лейтенанта, и они прозвучали.

– Я бы на вашем месте первым делом зашел к капитану. Это вроде чистки свинарника. Чем быстрее с этим покончишь, тем скорее вернешься к более приятным занятиям.

Через час, оставив вещи в отведенной ему крохотной комнатушке и взяв с собой документы, Чарльз постучал в дверь, которую ему показал О’Делл. Сердитый голос велел ему войти.

Квартира командира состояла из одной большой комнаты. Половину дальней стены занимало открытое окно со скрученной кверху холщовой занавеской.

Если О’Делл мало напоминал типичный портрет кавалериста, каким его раньше представлял себе Чарльз, то у капитана Бента этого сходства оказалось еще меньше. Это был толстый, рыхлый человек, примерно возраста Орри, с маленькими бегающими глазками и розовой лоснящейся кожей, обгоревшей на техасском солнце. Он сразу не понравился Чарльзу.

Вместо мундира на Бенте был стеганый халат, надетый поверх нательной рубашки, видневшейся из распахнутого ворота. Под мышками и на спине темнели пятна пота.

– Я здесь уже четыре месяца, – пожаловался Бент сразу после того, как Чарльз отдал честь и протянул ему свои бумаги. – Пора бы привыкнуть, но эта проклятая напасть все время возвращается. – Капитан показал на ящик с книгами. – Можете сесть, если хотите.

– Спасибо, сэр, я постою. Слишком долго сидел в седле.

– Ну, как угодно.

Вид книг напугал Чарльза, как и странное выражение черных глаз Бента. Капитан сел на единственный стул и протяжно вздохнул.

– Сожалею, что вы застали меня в таком состоянии, – сказал он.

– Первый лейтенант уже предупредил меня об этом, сэр. Мне жаль, что вы…

– А, так вы уже познакомились с О’Деллом, – перебил его капитан. – Мы с ним оба из Огайо, но больше ничего общего между нами нет. Очень характерный пример, вы не находите? Более неряшливого офицера я никогда не встречал. Но что еще хуже, все ему подражают. Майор Томас предупреждал меня, что я могу столкнуться с настоящим бунтом, если буду слишком требователен к внешнему виду. Это же мнение разделял и капитан Ван Дорн. Так что мне, по сути, приказали смотреть сквозь пальцы на совершенно неподобающий вид моих подчиненных. Уму непостижимо!

Последние слова Бент буквально прорычал. Его обведенные темными кругами глаза казались грязными пятнами, словно нарисованными углем над розовыми блестящими щечками.

– В любом случае, сэр, – кашлянув, осторожно сказал Чарльз, – мне жаль, что вы нездоровы.

– Да в этом Богом забытом месте даже болезнь – развлечение!