Отчаянно пытаясь хоть немного ослабить напряжение, висевшее в комнате, Чарльз предпринял робкую попытку пошутить:

– Если дизентерия – развлечение, то я тоже скоро повеселюсь, как мне обещали.

– Только молитесь, – без тени улыбки ответил Бент, – чтобы не подхватить что-нибудь похуже. У некоторых новичков здесь случается даже язва желудка. Кое-кто так и не вылечился.

Он заковылял к открытому окну и уставился наружу, вытирая потную шею платком.

– У нас в гарнизоне много таких развлечений. Кстати, он назван в честь начальника строевого управления, с которым я вместе служил до того, как имел несчастье попасть в эту дыру. – Он повернулся лицом к Чарльзу. – И как вам в Техасе?

– Пока нравится.

– Должно быть, вы сумасшедший. Или южанин. Угадал? Впрочем, это одно и то же… – Бент моргнул. – Ну-ну, как вы сразу ощетинились. Я просто пошутил.

– Да, сэр, – заставил себя ответить Чарльз.

Бент снова подошел к стулу и опустился на него с очередным шумным вздохом.

– Как вы уже, наверное, догадались, я не просил об этом назначении, оно мне омерзительно. Я не создан для строевой службы. Моя сильная сторона – военная теория. – Он махнул в сторону книг. – Вас это интересует?

Краски понемногу вернулись на лицо Чарльза.

– В Академии мне это казалось трудноватым, сэр.

– Возможно, немного занятий на досуге могли бы стать полезными и приятными для нас обоих.

Бегающие глазки капитана скользнули по лицу Чарльза, заставив того снова занервничать. Вежливость требовала ответа, но он откликнулся предельно кратко:

– Да, сэр, возможно.

– Видит Бог, здесь просто необходимо тренировать ум, чтобы окончательно не опуститься. Служба в гарнизоне состоит почти в равных пропорциях из дурной еды, мерзкой погоды, редких вылазок против невежественных индейцев и преследования дезертиров, которые сбежали от тоски или заразились золотой лихорадкой. Занятий для досуга и того меньше. Пьянство и ставки на петушиных боях – вот и все развлечения. А если ваш темперамент подтолкнет вас к сожительству с индианками, то возможна еще и французская болезнь.

Капитан облизнул губы. У Чарльза возникло неприятное подозрение, что Бент таким странным и уклончивым способом интересуется, любил ли Чарльз женщин.

– Сомневаюсь, что на это найдется время, сэр, – осторожно сказал он.

– Прекрасно. – Взгляд капитана уперся в нижнюю часть лица Чарльза, и такое пристальное внимание показалось молодому офицеру чрезвычайно неприятным и настораживающим. – Джентльмены всегда находят другие способы избавиться от скуки. – Бент снова вздохнул. – Полагаю, от нас ждут, что мы будем сносить все невзгоды и эту адскую скуку без жалоб и стонов. Мы же кадровые офицеры, а границы необходимо защищать. Я согласился на эту должность только потому, что отказ мог бы помешать моему дальнейшему продвижению. Полагаю, полковник Ли руководствовался похожими соображениями, учитывая его происхождение.

Вот напыщенный павлин, подумал Чарльз. Однако то, что Бент беззастенчиво сравнивал себя с таким выдающимся офицером, как Роберт Ли, показалось ему не только смешным, но и пугающим.

– Что ж, – откашлявшись, сказал Бент, – спасибо за любезный визит, лейтенант. А сейчас мне необходимо отдохнуть. Да, кстати, вам известно, что кавалеристов в роту К набирали в основном из окрестностей Цинциннати? Большинство здесь родом из Огайо. Мы, конечно, очень постараемся, чтобы они не держали на вас зла только за то, что вам не повезло родиться в менее просвещенных краях.

Чарльз с трудом сдержался, чтобы не произнести что-нибудь безрассудное. Он уже видел, что Бент намеренно дразнит его, проверяя, насколько новичок владеет собой… или не владеет. Как тогда сказал о нем Фиц? Скользкий тип. В точку.

– Да, и еще одна маленькая шутка, лейтенант Мэйн. Скоро вы узнаете, что я их просто обожаю. Есть только один вид групповщины в этом подразделении. В армии он весьма распространен. Либо вы ставите превыше всего запросы и желания своих подчиненных, либо – своего командира. Думаю, мне нет нужды объяснять вам, какой выбор предпочтительнее для вашей карьеры и вашего будущего. Все, можете идти.

Чарльз отсалютовал и вышел. Уже за порогом, когда он шагнул на солнечный свет и закрыл дверь, его вдруг передернуло от отвращения. В словах Бента звучала совершенно недвусмысленная угроза. Если он станет заискивать перед капитаном, его жизнь здесь будет легкой и беззаботной, если же встанет на сторону солдат, а значит, и О’Делла, то скоро об этом пожалеет.

Он вспомнил, каким приятным человеком оказался О’Делл, и спросил себя, что может стоять за предупреждением Бента: сила или слабость. И, немного поразмыслив, решил, что все-таки слабость. Капитан вполне мог бояться своего первого лейтенанта.

Да это было и не важно. Чарльз уже знал, на чьей он стороне, и уж точно не видел себя рядом с жирным неудачником, которого он оставил за этой обшарпанной дверью.

* * *

А этот кузен Орри Мэйна настоящий красавчик, подумал Елкана Бент, когда за Чарльзом закрылась дверь. Пожалуй, он даже слишком привлекателен. Так, чего доброго, недолго и забыть о своей цели. Хотя, как знать, может, и найдется способ объединить удовольствие и месть.

С протяжным стоном он ринулся за дешевую бумажную ширму, которая отгораживала один из углов комнаты. Появившись оттуда минут через десять, Бент снова подумал о том, как же он ненавидит Техас. С тех пор как Бент приехал в Кэмп-Купер, он сбросил уже больше двадцати фунтов. От вечной тряски в седле у него болели спина и ноги, даже несмотря на то, что ездить верхом стало немного легче, после того как он похудел. А теперь ко всем неприятностям прибавилось еще и новое расстройство пищеварения.

И все же день был удачным. Его план понемногу начинал работать.

Назначение в Техас стало для него настоящим потрясением. Он мог бы, конечно, воспользоваться связями, чтобы предписание отменили, но не стал этого делать, понимая, что его открытое нежелание ехать по месту службы может скомпрометировать его в глазах некоторых покровителей. А этого он уж точно не хотел, тем более что карьера его и так продвигалась слишком медленно.

И все же новое назначение так сильно его расстроило, что, покинув свой стол в военном министерстве, он ушел в трехдневный загул. Дважды за это время он приходил в себя, чтобы найти в постели шлюх, одна из которых даже оказалась цветной. Очнувшись в третий раз, он с изумлением увидел храпевшего рядом лодочника с Потомака, совсем мальчишку, и с трудом припомнил, что действительно заплатил ему. Он давно уже заметил в себе это ненасытное сластолюбие, почти такое же сильное, как стремление преуспеть по службе. Разумеется, он предпочитал общество женщин, но мог наслаждаться почти любой плотью, оказавшейся рядом.

Когда он наконец заставил себя смириться с мыслью о поездке в Техас, то стал искать способы вознаградить себя за эту ссылку. Просматривая списки выпускников Вест-Пойнта, он узнал, что лейтенант Мэйн определен на службу в кавалерию. А поскольку административно-строевое управление занималось всеми армейскими кадрами, ему не составило большого труда устроить так, чтобы Чарльз Мэйн получил назначение во Второй кавалерийский полк.