Потом по коридору прошли служащие других контор. Я подождал, пока все затихло, открыл дверь и выглянул в коридор. Стеклянные двери были темными. На всем этаже не было ни одной живой души, кроме меня. Вернувшись в контору, я вытащил связку отмычек. Дверь конторы Уэйда мне удалось открыть через минуту. Я вошел и огляделся. Около стены стоял большой стальной сейф. К сожалению, ни один из моих ключей к нему не подходил. Можно было взорвать его, но идти на такую крайность не хотелось. Я заглянул в другую комнату. Там стоял стол с пишущей машинкой и магнитофоном, рядом – шкаф с картотекой, куда я не преминул заглянуть. Итак, то, что я искал, могло быть спрятано только в сейфе. Я снял с магнитофона пленку с записью шумов аэропорта и поставил другую, найденную в ящике. Погасив свет в конторе и оставив дверь незапертой, я начал искать в адресной книге телефон Уэйда. Он жил на Лоуренс-авеню, в десяти минутах езды. Я набрал номер, но никто не отвечал. С получасовыми перерывами я терпеливо набирал номер Уэйда, и где-то около десяти он, наконец, снял трубку.

– Говорит Нельсон Райан, – сказал я.

– О, здравствуйте, – голос Уэйда звучал удивленно. – Ваша поездка была успешной? Я чем-то могу вам помочь?

– Да, поездка была довольно удачной. Я говорю из конторы. Я проходил мимо ваших дверей и увидел, что они распахнуты. Видимо, ваша секретарша забыла их запереть. Если хотите, я могу попросить швейцара запереть дверь запасным ключом.

Уэйд затаил дыхание.

– Это чертовски странно, – сказал он после продолжительной паузы. – Я лучше сам приеду.

– На воров не похоже.

– Там нечего красть, кроме магнитофона и пишущей машинки, но все равно, я лучше приеду сам.

– Вам виднее. Мне ведь не трудно попросить швейцара запереть дверь.

– Нет-нет, не беспокойтесь. Я сам приеду. Не могу понять, как это секретарша оплошала. С ней этого никогда не случалось.

– Может быть, она влюбилась, – я рассмеялся. – Ну что же, тогда я ухожу.

Я повесил трубку и выключил свет. Потом перешел в контору Уэйда и устроился в кресле секретарши. Рядом на стол положил револьвер со спущенным предохранителем.

Мне пришлось ждать минут двадцать, пока я не услышал скрип поднимающегося лифта. С револьвером в руке я спрятался за дверью. Послышались торопливые шаги, зажегся свет. В дверную щель я увидел, как Уэйд стоял, оглядываясь по сторонам. Затем открыл дверь в комнату секретарши, прижав меня к стене, осмотрел помещение и вернулся в контору. Послышался звон ключей и щелчок открываемого замка.

Я вышел из-за двери и увидел, что он стоит на коленях перед открытым сейфом, полки которого заставлены банками, бутылками и стеклянными колбами…

– Героин все еще здесь? – негромко спросил я.

Уэйд вздрогнул, как от удара, и неловко повернулся. Я недвусмысленно поднял револьвер. Он побледнел, как полотно, и медленно поднялся на ноги.

– Что вы здесь делаете? – хрипло спросил он.

– Пытался открыть сейф, но безуспешно. Тогда мне в голову пришла идея пригласить вас приехать сюда и открыть его для меня. Отойдите в сторону и не делайте глупостей.

– Как вам угодно, – сказал Джек. Нервы у него сдали, и он рухнул в кресло, закрыв лицо руками.

Я заглянул на дно ящика. Там лежало с полсотни полиэтиленовых пакетиков.

– Это героин, который похитил Джефферсон?

Уэйд откинулся назад и потер бледное потное лицо.

– Да. Как вы узнали, что он у меня?

– Вы забыли снять с магнитофона пленку. Ваша секретарша любопытна, как жена Лота. Я услышал знакомый звук, когда она прослушивала запись. Так последнее звено этой истории стало на место.

– Я всегда был забывчив… Если есть хоть малейшая вероятность ошибки, я ее сделаю. Еще когда вы сообщили мне, что летите в Гонконг, я понял, что тону. – Он безнадежно посмотрел на меня. – Я знал, что при расследовании этого дела вы обязательно набредете на конец нити, которая неминуемо приведет вас ко мне. Я был в такой панике, что нанял уголовника, согласившегося вас убить. Вот до какого состояния я дошел! Когда это не удалось, я понял, что вопрос моего разоблачения – это вопрос времени. К сожалению, я так глубоко увяз в этой истории, что мне оставалось только ждать и надеяться.

– Если это послужит вам утешением, то должен сказать, что вам почти удалось замести следы. Мои подозрения пали на секретаршу Джефферсона.

– Я рассчитывал, что вы заподозрите ее. Именно потому я и рассказал вам о ее романе с Германом. Но я знал, что вы отыщете его в Гонконге и он расскажет обо мне.

– Откуда вы узнали о приезде Джоян?

– Я разработал план заранее. Я рассказал вам правду. Но не всю. Я соврал, что не любил Германа. На самом деле мы были друзьями и постоянно поддерживали связь. Последние два года мои дела пришли в упадок, так как я не обладаю необходимой деловой сноровкой. Наверное, поэтому я и переписывался с Джефферсоном. Он тоже ничего не умел делать. Дела шли все хуже и хуже, я отчаянно нуждался в деньгах. В это время Герман в письме сообщил, что в его руки попала большая партия наркотиков. И спрашивал, не смогу ли я их реализовать. Мне не представляло труда продать наркотик, но не было наличных. Герман снова прислал письмо: он не может выбраться из Гонконга и приедет в Штаты только в том случае, если Джоян раздобудет денег. Обманутые сообщники неустанно охотятся за ним, и если он попадет в их руки, то это верная смерть. Я увидел, наконец, возможность разбогатеть. Я мог продать героин с большой выгодой и тотчас сообщил, что покупаю всю партию.

Мы договорились, что Джоян из аэропорта приедет сюда, вручит товар и получит деньги. Герман не сообщил, каким рейсом прилетает китаянка, а я, чтобы не оставлять следов, опасался наводить справки в аэропорту. Я знал, что должен убить ее. – Он посмотрел на свои трясущиеся руки. – Вначале я не испытывал особых угрызений совести и только не знал, как мне избавиться от трупа. Потом я решил оставить его в вашей конторе. Вы – частный детектив, и она вполне могла сойти за клиентку. Я думал, что при расследовании все так запутается, что никто не вспомнит обо мне…

Нужно было на то время, когда приедет китаянка, под каким-либо благовидным предлогом выманить вас из конторы. У меня была кассета с записью взлетающих самолетов, которую я записал по случаю, когда купил магнитофон. В аэропорту я не хотел показываться и решил использовать старую запись. Это давало мне