установить «прямые» контакты, суперинтендант как-то враз потускнел, стал менее словоохотливым и я решил здесь больше не «копать». Всех денег не заработаешь, а вот лишних врагов нажить — это запросто.

А если «порыться» в другом месте?

— Осип Фёдорович! Какие ещё предметы снабжения, кроме Вами вышеперечисленных, ваше ведомство скупает у предприятий и частных лиц?

Тот, довольно скептически:

— Думаете, Вы один такой умный, Серафим Фёдорович? Хорошо, слушайте и запоминайте, а лучше — записывайте…

Из последующего озвученного им перечня, мне стало ясно, что все «хлебные места» уже давно и плотно заняты и, лезть туда не стоит по соображениям собственной безопасности.

И всё же:

— Я бы мог поставлять по более приемлемой для государства цене…

Комбриг Всеволодов, с изрядной долей раздражения:

— Да, что Вы так об государстве радеете, батенька? Я ещё понимаю — если бы оно о Вас так.

— А разве об господах офицерах государство не радело во времена Самодержавия? Почему же…

Тот, вообще окрысился:

— «Радело»⁈ «При Самодержавии»⁈ Да, чтоб Вы понимали, Серафим Фёдорович!

Помолчав, с неподдельной тоской в глазах:

— Я три раза поступал в Академию Генштаба и три раза мне предпочитали какого-нибудь лощённого гвардейца с мозгами курицы! Я полжизни просидел в штабс-капитанах, потому что все вакансии были заняты старыми маразматиками — помнящими ещё Крымскую войну, получая жалование меньше чем какой-нибудь слесарюга с Путиловского завода. Мне даже на любимой женщине не разрешили жениться из-за отсутствия реверса[1]…!

Почему-то, вспомнились слова лидера бандюков Михалыча из фильма «Жмурки»: «А вы думаете — почему я такой?».

— … Да, чтоб вы все понимали!

Печалька, блин…

* * *

Траурно помолчав, думая каждый о своём, вернулись к «нашим баранам» — к мототелегам, то бишь.

Хотя интендант обещал сделать всё от него зависящее для закупа его ведомством большой пробной партии экспериментальной военной формы разработки нашей «Красной иглы», меня это в полной мере удовлетворить не могло. Лихорадочно ища что-то «своё», что-то новенькое и вдруг «выстрелило» бессмертной фразой гробовых дел мастера Безенчука из «Двенадцати стульев»:

' — «Нимфа», туды ее в качель, разве товар дает? Разве ж она может покупателя удовлетворить? Гроб — он одного лесу сколько требует…'.

И неожиданно для себя, я выпалил как из сигнальной пушки:

— Цинковые гробы!

Тот аж, ещё довольно горячим чаем поперхнулся:

— «ГРОБЫ»⁈

— Да! Стандартные гробы из оцинкованной жести для погребения красноармейцев и командиров, павших во имя исполнения своего революционного долга…

Лихорадочно заскрипели мозги, развивая нечаянно пришедшую идею:

«Надо срочно озадачить Взнуздаева опросом ветеранов об порядке „ритуального дела“ во времена трёх последних войн, отношением к этому „процессу“ солдат и командиров и, влиянием этого на их боеспособность. Так, так, так… По последней позиции надо будет как-нибудь половчее приврать».

Пока мой собеседник находится в ступоре, продолжаю втирать ему по ушам:

— В отличии от бесславно сгинувшего царского самодержавия и, от генералов армий современных империалистических государств — считающих своих солдат рабоче-крестьянского происхождения лишь «пушечным мясом», Красная Армия — армия нового типа. Для её высшего командования — жизнь каждого бойца драгоценна…!

Тот, аж рот раскрыл от изумления и напоминал сейчас глубоководного окуня, наблюдающего спаривание двух кашалотов с очень близкого расстояния.

— … Однако на каждой войне гибель военнослужащих неизбежна, к великому прискорбию. В таком случае, уставы должны требовать от командиров всех уровней хоронить павших воинов в индивидуальных гробах, а не в общих ямах — стыдливо именуемых «братскими могилами». В мирное же время, желательна отправка погибших при исполнении служебного долга военнослужащих в запаянных цинковых гробах для погребения родственникам.

Интендант смотрит на меня, как на… Впрочем, это понятно по первому же вопросу:

— Вы сумасшедший?

— Нет, всего лишь контуженный.

— Заметно… Вы хоть понимаете, что за бред несёте?

— Отлично понимаю, что это поднимет общий уровень боеспособности нашей армии.

— Это каким же образом, Серафим Фёдорович?

Конечно, автор «Ледокола» и последующих за ним опусов Виктор Резун — пишущий под псевдонимом «Суворов» и, тем навсегда измаравший это славное русское имя — ГОВНЮК!!!

Однако я ему премного благодарен за то, что прочтя «это» — я вынырнул, как из замшелого болота советского исторического официоза — так и из патоки псевдодемократической «гласности» и, по новой трезвым взглядом взглянул на пред- и военную историю.

Ну, это к делу не относится!

Как известно Владимир Ленин был автором многим афоризмов и, один из них просто напрашивается к данному случаю:

«Иной говнюк, для нас особенно ценен именно тем — что он говнюк».

И в куче дерьма — наложенного говнюком можно отыскать жемчужное зерно и, у врага — не задорно перенять что-нибудь для себя полезное.

Или, кто-то против такого подхода возражает?

Про важность захоронения павших бойцов в гробах, в индивидуальных могилах — я прочёл именно у Резуна и, мне такая идея понравилась. Впрочем, меньшим говнюком он после этого для меня не стал.

— Каким, спрашиваете образом, Осип Фёдорович? Сейчас объясню…

Я «объяснял» довольно долго и подробно и, не жалел красок и эмоций, но если буквально в двух словах — то это будет так.

Если будет Наркоматом оборону в уставы будет введено требование погибших бойцов и командиров хоронить только в цинковых гробах, то что произойдёт?

Каждый военноначальник будет знать, что если положим, плохо спланированная командиром атака на какую-нибудь «безымянную» высотку не удастся — ему придётся посылать оставшихся бойцов выносить из-под огня не только своих раненых, но и трупы. Чтоб согласно устава — похоронить их со всеми воинскими почестями в гробах, или даже — отослать тела на малую Родину. В противном же случае он рискует быть отданным под трибунал (после следствия, конечно — ибо на войне всякое случается) и понести заслуженное наказание.

А это — новые трупы, которые уже не вынести с нейтралки и, как минимум — снятие с должности и понижение в звании такому командиру гарантированно.

Значит, волей-неволей командиры будут тщательнее планировать операции, беречь солдат и зря их жизнями не рисковать. В свою очередь, солдаты и младшие командиры — которых не угробили в первом же бою, будут накапливать боевой опыт и со временем став закалёнными ветеранами — научатся воевать и будут нести куда меньшие потери.

Конечно, я прекрасно понимаю: «Суровость законов в России смягчается необязательностью их исполнения»… Однако считаю, что что-то предпринимать для исправления ситуации — всё же достойней, чем просто сидеть на попе ровно и тупо констатировать факты. Тем более при